Седло для единорога

«Забрали, забрали, но отпустили уже, у нэго милиция дваюрадный дядя работает. Случайно говориль вышло: сидел ружье чистиль, свежий воздух дышаль, ружье само выстрелиль, совершенно случайно билять. Сейчас у болница сидит, опять ружье чистит. Нехороший он человек, злой очень как шайтан, вся семья их такой. Его брат старший, Асад, савсэм злой бил, савсэм дикий, разбойник, абрек. В горах жил, в пещера. Овец воровал, женщин. Ибал, потом кюшал, из голов хаш вариль, тоже кюшаль. Ловили его, нэ поймали – хитрый, горный тропа все знал. До райкома в Махачкале дошло – солдат вызвали, рюсских. Поймали, били долго, спрашивали. Асад лейтенант рюсский укусил. Тот «Макар» достал, голову стреляль, все мозги разлетелись, а Асад все рычит, ползет, за сапог кусат хочет – очэнь злой бил. Лейтенант мигнул – солдат автомат взяль и весь рожок в абрека стреляль, харанит нечэго било – одын балшой дырка асталась. И Муталиб такой же, нехороший человек. Вот одэжда, одевайся, окно вылезем, забор перелезем. На тибэ билэт до Москва на сэгодня, приедешь, позвони дяде Рустаму, вот дэньги, Рустам знает кому дать, институт учица будешь. Ну все, пошли».

VII

Так Магомед оказался на одном потоке с Леной, а его соседом по комнате в общежитии стал Илья. У Ильи в прошлом не было столь искрометных приключений любовного и бытового толка, скромный прыщавый юноша в очках не нравился рано созревающим южным девушкам, поэтому сексуальное напряжение он снимал с помощью правой руки и порножурналов. При этом приходилось тщательно скрываться от бдительной еврейской мамы, которая совала нос во все дела сына, да и вообще во все дела, до которых этот нос мог дотянуться. Совершенно верно, Илья был из полуинтеллигентной семьи, как говорил один наш замечательный сатирик: «Мать еврейка, папа – директор муниципальной живодерни». Позже, предприимчивый Потап Лукич, так звали Папу, открыл кооператив по пошиву меховых изделий при своём муниципальном образовании, и финансовые дела данной ячейки общества резко пошли в гору. После падения «Железного занавеса», вся семья Фаины Израилевны, так звали Маму, собралась на историческую родину, Фая же с ними, отказалась ехать наотрез. Она уже познала сладость плотских утех с Потапом Лукичом и не собиралась вот так, по чьему-то капризу их лишаться. Больше всех по данному поводу горевал дедушка Фаи, раввин местной синагоги. Он жалобно тряс пейсами и приговаривал:

«Фаечка, внучечка, ты зачем таки нашла себе гоя? У нас в синагоге столько хороших юношей, обрезанных, интеллигентных, вон посмотри, Мойша, Исаака сын, какой умница, школу с золотой медалью закончил, Шаббат соблюдает, кушает только кошерное».

«Задрот твой Мойша, дохлый как глист, а обрезанный, необрезанный – это нюансы, главное в другом».

«Ай, какое несчастье Фаечка, совсем ты с ума сошла со своим Потапом. Он тебя околдовал что-ли? Покреститься не хочешь?»

«Да похрену мне, зато он здоровый как бык и необрезанный у него все время стоит, что еще нужно?»

И, непрестанно причитая, семья в полном составе, отвалила в Израиль, оставив свою кровиночку на растерзание сиволапого гоя с его необрезанной елдой.

Фаина ни разу не пожалела, что осталась в России, дела шли хорошо, а вскоре она родила упитанного ребенка, который много кушал и рос не по дням, а по часам. В школе Илья учился довольно плохо – перебивался с тройки на двойку и не проявлял интереса ни к одной из наук, зато рано созрел, заинтересовался противоположным полом и погряз в пучине рукоблудия. Папа Потап недоумевал по поводу плохой успеваемости своего отпрыска и постоянно предъявлял своей супруге:

«Ну Фаечка, посмотри опять его дневник, снова двойку принес по математике, чё он такой тупой, ты ж вроде как нормальной национальности, в кого он такой пошёл?»

«Да в тебя, в дебила, в кого же еще, у меня в семье все с высшим образованием и учеными степенями, одного тебя из ПТУ для умственно отсталых выгнали за неуспеваемость».

«Подумаешь… ну да, было дело, ну и что – вон, на улицу выгляни, посмотри как доктора с кандидатами по ночам водкой торгуют. А у нас и машина, и кооператив, и гараж, чо не нравится? Я тебе даже шубу купил, хотел до Нового Года подождать, да уж ладно».

«Надеюсь, не из твоих помоечных собак и кошек?»

«Что ты, дорогая, чистая норка, друг привез из Турции, посмотри».

«Гройсэ глик!» - воскликнула довольная Фая: «Да не парься ты за Илью, школу закончит – учиться в Москву отправим, будет как все. Вернется – в свой кооператив устроишь».

В общем все бы хорошо, проблема у Ильи была только одна – его игнорировали все девочки класса, несмотря на модный прикид и солидное положение семьи реципиента в иерархии небольшого городка. То, что Илюша плохо учился еще полбеды, в классе было достаточно двоечников, однако он не проявлял способностей ни к чему, почти ни с кем не дружил, а хулиганы класса откровенно презирали его за трусоватость.