Себастиан Бергман. 5 книг

Ванья раздумывала, не упомянуть ли о том, что уже приходило ей в голову раньше: что убийца, возможно, вообще не знал Рогера и они просто теряют время, пытаясь выяснить все о мальчике. Возможно, им следует браться за дело совсем с других позиций. Но она промолчала. Ей пока довелось участвовать в раскрытии четырнадцати убийств. Во всех случаях преступник был знаком с жертвой. Хотя в некоторых случаях и поверхностно. Казалось не слишком правдоподобным, чтобы Рогера убил совершенно не знакомый ему человек. Если же это действительно так, то дело, скорее всего, останется нераскрытым, сидевшие за столом четыре человека это прекрасно понимали. У полиции слишком мало возможностей для того, чтобы отыскать неизвестного убийцу, никак не связанного с жертвой, особенно при отсутствии технических доказательств, как в данном случае. Переворот, совершенный в 1990-х применением анализов ДНК, стал основной причиной раскрытия таких дел. Но у долго пролежавшего в воде трупа следы ДНК преступника обычно отсутствуют. Им предстояла задача не из простых.

Себастиан, похоже, отнюдь не старался ее облегчить:

— А нам известно, что Аксель Юханссон скрывается? Он ведь мог просто уехать, отправиться навестить престарелого отца или кого-нибудь еще?

Билли быстро взглянул в свои бумаги, ища подтверждения.

— Обоих его родителей нет в живых.

— Хорошо, но он ведь может навещать кого-нибудь, кто еще не умер?

— Не исключено, — подтвердил Торкель, — мы не знаем, где он.

— Может, попросить Урсулу немного покопаться в его квартире?

Торкель встал и начал расхаживать по комнате. Он подавил зевок. Воздух в комнате быстро становился спертым. Вентиляция, очевидно, не была столь же новой, как все остальное.

— У нас слишком мало оснований для того, чтобы запрашивать разрешение на обыск. Если бы мы смогли привязать Рогера к этому району, тогда возможно, но пока нет.

В комнате воцарилось немного подавленное молчание. Мрачноватое настроение нарушил Билли. Одной из его поистине сильных сторон было умение постоянно смотреть вперед, даже когда начинали накапливаться сомнения.

— Я связался с криминалистами. Они извлекут из мобильного телефона Рогера имеющиеся там эсэмэс и восстановят уничтоженные. Кроме того, мы скоро получим распечатки его разговоров. Наверное, сегодня вечером.

У Ваньи зазвонил телефон, и Билли умолк. Она посмотрела на дисплей, извинилась и вышла. Торкель и Билли посмотрели ей вслед. Они не могли припомнить, чтобы Ванья когда-либо ставила личный разговор выше работы. Значит, что-то действительно важное.

* * *

Телефонный разговор с отцом всколыхнул множество чувств, и Ванья вышла из здания полиции, чтобы попытаться навести порядок в мыслях. Ей в основном удавалось держать работу и личную жизнь на большом расстоянии друг от друга — две параллельные жизни, которые редко пересекались. Однако в последние полгода ей стало значительно труднее. Коллеги ничего не замечали, для этого она была слишком дисциплинированной, но сама она совершенно измучилась.

От мыслей.

От тревоги.

Ее мысли неустанно крутились вокруг мужчины, которого она любила больше всех на свете, — вокруг папы Вальдемара. Тревога, которую ты отодвигаешь, всегда возвращается обратно. Чем сильнее ты пытаешься ее подавить, тем мучительнее она при возврате. В последнее время становилось все тяжелее, и Ванья начала все раньше просыпаться по утрам, обнаруживая, что не в силах снова заснуть.

Она свернула налево, к небольшому дворцовому парку. С озера Меларен слегка поддувало, свежие зеленые побеги и только что распустившиеся листочки раскачивались и шелестели на ветру. Пахло весной. Ванья пошла напрямик по мягкой земле, сама не зная, куда направляется.

Значит, первый результат химиотерапии положительный, но требуются еще анализы.

Нахлынули воспоминания. Больница. Восемь месяцев назад, когда им все сообщили. Мама плакала. Врач стоял рядом с папой и держался исключительно профессионально. Это навело Ванью на мысль о всех тех разах, когда ей самой приходилось выступать в подобной роли. Спокойно и сконцентрированно стоять перед жертвой и ближайшими родственниками. Теперь роли поменялись. Она просто дала волю нахлынувшим чувствам. Понять диагноз было легко.

Изменения в клетках легких.

Рак легких.

Ванья опустилась на стул рядом с отцом. Губы подрагивали, голосу никак не удавалось найти ровный тон. Папа смотрел на нее с больничной койки и старался, как всегда, казаться спокойным. Из всей семьи он единственный был по-прежнему в силах играть свою обычную роль.