Сеанс длиною в жизнь (СИ)

   С помощью нашатыря и еще каких-то чудо препаратов, меня привели в чувства, чтобы обречь на еще большие мучения. Василий Семенович начал принимать роды, так как возможности довезти меня до больницы никакой не было, уж слишком много я потеряла крови и была вероятность того, что я просто не доживу до нее. А в домашних условиях у доктора был шанс спасти хотя бы одного из нас.

   Боль, которую я испытала в момент зачатия, показалась мне тогда меньше комариного укуса. Рожая, мне казалось что передо мной разверзлись ворота Ада. Младенца с меня просто вытаскивали, так как нормальных схваток у меня не было. В те минуты я проклинала день и час, когда позволила Юре сделать это со мной. Я готова была самолично достать из себя ребенка, лишь бы облегчить боль, но он решительно не хотел появляться на свет раньше срока. Не знаю, чем уж меня пичкал доктор, и каким образом провоцировал хоть какие-то схватки, но мой малыш спустя пару часов увидел свет, а я вновь погрузилась во мрак.

   Очнулась я спустя два дня в реанимации, куда меня сразу же после родов доставили. Мне было больно даже дышать, но первое, о чем я поинтересовалась у дежурившей рядом медсестры:

- Где мой малыш?

- Очнулась, слава Богу! Счастье-то какое. – Худосочная медсестричка всплеснула в ладони, а я готова была убить ее за игнорирование жизненно важного для меня вопроса. – Не переживай, все с твоим Богданчиком хорошо. Крохотный он у тебя очень, но такой здоровенький! У кормилицы он, сил набирается. Мамку же достойно нужно встретить.

- Богданчик? – я чуть слышно прошептала имя сына, которое в тот миг услышала впервые.

- Да. Муж твой говорит «Богом он нам дан, значит - Богдан». Вот. Но тебе сейчас не об этом думать надо, а сил набираться. С дитем твоим все в порядке. Муж за дверью караулит. Я ему скажу, что опасность миновала, что б он хоть дух перевел. А то, бедненький, третьи сутки почти разрывается меж родильным и тобой. Так что ты пока отдыхай, восстанавливайся и ни о чем не беспокойся, еще успеется.

   Я бы и хотела остановить эту шуструю сестру, и хорошенько обо всем расспросить, но не успела, так быстро она исчезла за дверью. И почему она сказала что Юрген дежурил трое суток? Я все никак не могла взять в толк, что именно столько, врачи боролись за мою жизнь.

   «Сын. У меня родился сын!» - именно эта мысль удалила из головы все остальные. Гордость переполняла меня и лишь невероятное жжение и боль, старательно не дали порадоваться вовсю мочь. Мне так хотелось прижать к груди своего Богданчика. Подержать в руках эту кроху, которая в абсолютно не равном бою отстояла свое право на жизнь. Мне уже хотелось рассказать ему, как сильно его любит мамочка и как благодарна небесам за такое чудо. Но я прекрасно понимала, что мне никто не доверит младенца, пока я хоть чуточку не отойду от таких крайне жестких родов. Поэтому, и только поэтому, я не стала звать Юргена, не стала растрачивать и без того мизерный запас энергии на пустую болтовню, я решила отоспаться.

- Доброе утро, а можно мне повидаться с мужем и сыном? – на утро, едва раскрыв глаза, заявила я суетящейся в палате медсестре, но уже не той, которая была до этого.

- Доброе. А ты, я смотрю, шустрая! Не успела оправиться, как ей уже подавай всех и сразу! – не высокая женщина средних лет с не очень приятным лицом и еще менее приятным голосом набросилась на меня словно коршун. – Могу подать только супруга и то, на пару минут!

   Сил спорить и отстаивать свои права в тот момент у меня не было. Да и муж, все же лучше чем вообще никого.

- Хорошо. Позовите тогда Юру.

   Буркнув что-то себе под нос, женщина удалилась, а спустя несколько секунд в моей палате появился Юрген. Осунувшийся, какого-то землистого цвета, а его и без того грустные глаза, были переполнены страданием.

- Здравствуй родная, - чуть слышно, бережливо что ли, прошептал Юра. – Спасибо тебе, что не покинула нас.

   Никаких вопросов по поводу моего самочувствия, никакого лишнего слова, только тихая благодарность и два прозрачных ручья на щеках.

- Юрочка, прошу не плачь. Все обошлось ведь. Со мной, с НАМИ, теперь будет все в полном порядке. Все будет хорошо, даже лучше. Спасибо тебе, за сына. Юра, как он там, как наш Богданчик? Мне его пока не доверяют, говорят, сначала я должна окрепнуть, а что делать с вот этим, - я схватилась обеими руками за налитую молоком грудь. – Это ведь его еда, что мне с этим делать? Зачем ему какие-то там кормилицы, когда у него есть любящая мать?!

   Совершенно не заметно для самой себя, я с благодарности перешла на крик. Я безумно хотела увидеть своего малыша.

- Вася, но ведь докторам виднее, - смахивая собственные слезы, принялся успокаивать меня Юрген.