Сдвиг времени по-марсиански

Высоко в небе кружили хищные птицы. У фундамента здания валялись их экскременты. Он поднял несколько комков – те шевелились и набухали в его руках, и он знал, что внутри них – живое. Осторожно он понес их в пустой коридор здания. Комок раскрылся и вывалился из рук, его волосатый бок треснул. Кокон лежал на боку, и щель в нем так расширилась, что можно было различить скрывавшееся внутри существо.

Какая гадость! Там лежал червь, свернувшийся кольцом, с влажными белесыми складками, настоящий глист. Если бы только птицы увидели его и сожрали!..

Он бросился вниз по лестнице: при каждом шаге ступеньки прогибались, а кое-где доски и вовсе отсутствовали. Сквозь деревянное решето ступеней он посмотрел вниз в угрюмый стылый пролет и увидел, что тот полон древесины, до такой степени сгнившей, что она превратилась в мокрую труху. Гадость.

Взмахнув руками, он взмыл к парящим птицам и полетел, одновременно чувствуя, что падает. Они клевали его голову.

Потом внезапно он оказался на мосту, перекинувшемся через морскую гладь. У самых его ног скользили акулы с острыми плавниками. Одну из них ему удалось поймать на леску, и, появившись из воды с разверстой пастью, она начала приближаться, чтобы проглотить его. Он отступил назад, но мост прогнулся, и вода захлестнула его.

Теперь пошел еще отвратительный дождь. Всюду, куда ни посмотри, была одна гадость. С противоположного конца моста к нему приближалась группа людей. Они не любили его. Когда они приблизились, он увидел в их руках связку акульих зубов. Он был императором. Они водрузили ожерелье из зубов ему на голову, и он попытался поблагодарить их. Но они опустили ожерелье ему на шею и начали душить его. Они затянули петлю, и врезавшиеся в шею зубы срезали голову прочь.

Он опять сидел в темном сыром подвале на гниющей древесной трухе, прислушиваясь к вездесущему хлюпанью воды. В этом мире правила гадость, и у него не было права голоса; акульи зубы навсегда лишили его голоса.

– Я – Манфред, – промолвил он.

– Говорю тебе, когда нам удастся установить с ним контакт, будет потрясающе! – разглагольствовал Арни, возлежа рядом с Дорин на широкой кровати. – Я имею в виду контакт с тем, что происходит у него внутри; тогда мы узнаем будущее, а где, как не в будущем, все и происходит?

Дорин Андертон что-то невнятно пробормотала.

– Не засыпай. – Арни наклонился, чтобы прикурить следующую сигарету. – Представляешь, сегодня с Земли прибыл крупный торговец недвижимостью. У нас есть на космодроме свой парень, и он узнал его, хотя, естественно, тот зарегистрировался под вымышленным именем. Впрочем, торговец сошел с транспортера и улизнул от нашего парня. Я же предсказывал, что они появятся! Как только мы услышим маленького Стайнера, никаких секретов не останется. Понятно? – Арни потряс спящую Дорин. – Если ты будешь спать, я тебя сейчас скину пинком под зад с кровати… и можешь пешком отправляться к себе домой.

Дорин застонала, перевернулась и села. В матовом свете спальни ее тело будто светилось. Она откинула с глаз волосы и зевнула. Бретелька ночной рубашки соскользнула с плеча, и Арни восхищенно замер, увидев высокую упругую грудь с ровно посередине расположенным соском.

«Черт, вот это девка! – подумал Арни. – Действительно стоящая. И она неплохо поработала, удержав Болена, не дав ему ускользнуть, как это водится с тупоумными шизофрениками. Их же нельзя удержать на приколе – совершенно безответственные люди, витают в облаках. Взять хотя бы Болена – ученый идиот, идиот, который умеет делать вещи, так что придется нам смириться с его идиотизмом и дожидаться результата его трудов. Этих ребят невозможно заставить; вот я и не заставляю».

Арни взялся за одеяло и откинул его в сторону, с улыбкой глядя, как Дорин натягивает рубашку на свои обнаженные колени.

– От чего ты могла устать? Ты же ничего не делала, только лежала. Разве нет? Разве лежать так уж тяжело?

– Все, – пристально взглянув на Арни, ответила Дорин.

– Ты что, шутишь? – возмутился он. – Мы же только начали. А ну снимай рубашку! – И, ухватившись за оборку, одним рывком сдернул ее с Дорин и положил на стул рядом с кроватью.

– Я хочу спать. – Дорин закрыла глаза. – Так что не обессудь.

– А я и не возражаю – рассмеялся Арни. – Ты же здесь, не так ли? Спишь ты или бодрствуешь, тело твое на месте, а мне только того и надо.

– О-о-о.

– Прошу прощения. – И он поцеловал ее в губы. – Не хотел сделать тебе больно.

Голова ее откинулась назад – она действительно собиралась спать. Арни почувствовал себя обиженным. Хотя какого черта – она никогда не проявляла особого энтузиазма.

– Когда закончишь, надень на меня рубашку, – пробормотала Дорин.

– Но я еще не закончил.

«Я могу еще час, а то и два, – подумал Арни. – Так меня тоже вполне устраивает, даже нравится. Спящая женщина хоть не разговаривает. Хуже нет, когда они начинают болтать, – это все портит. Или еще стонут». Он терпеть не мог этих стонов.