Сдвиг времени по-марсиански

«Если она сочтет, что я должен присоединиться к Палмеру Элдричу, я так и сделаю,— подумал он — А если нет, то нет. Однако она и ее муж работают на Элдрича. Как они могли бы, сохраняя лояльность к нему, отговорить меня от этого? Значит, это уже решено. И может быть, я прекрасно об этом знал».

Дверь открылась. Эмили удивленно посмотрела на него широко открытыми глазами. На ней был синий халат, запачканный засохшей и мокрой глиной.

— Привет,— сказал он.— Лео меня уволил.

Он подождал, но она ничего не ответила.

— Можно войти? — спросил он.

— Да.

Она впустила его в квартиру. Посреди комнаты, как и прежде, стоял огромный гончарный круг.

— Я как раз лепила. Рада тебя видеть, Барни. Если хочешь чашечку кофе, тебе придется...

— Я пришел к тебе за советом,— сказал Барни,— Однако теперь я понял, что это ни к чему.

Он подошел к окну, поставил свою набитую коробку и выглянул наружу.

— Тебе не помешает, если я снова займусь делом? У меня была хорошая идея, по крайней мере, она казалась мне хорошей,— Эмили потерла лоб, а потом закрыла руками глаза.— Сейчас я уже не уверена... и я так устала. Я думаю о том, не связано ли это с э-терапией.

— Эволюционная терапия? Ты прошла ее?

Он повернулся и внимательно посмотрел на Эмили. Изменилась ли она физически?

Ему казалось — хотя, наверное, просто оттого, что он так долго ее не видел,— что черты ее лица стали грубее.

Это возраст, подумал он. Однако...

— И как идут дела? — спросил он.

— Ну, пока у меня был только один сеанс. Однако, ты знаешь, я так плохо соображаю. Не могу собраться с мыслями, все идеи перепутались.

— Думаю, лучше будет, если ты откажешься от этой терапии. Даже если это предел мечтаний, даже если это делает каждый, кто хоть что-то из себя представляет.

— Может быть, ты и прав. Но они так довольны. Ричард и доктор Денкмаль.

Она знакомым движением опустила голову.

— Они бы знали, если бы что-то было не в порядке, правда?

— Этого никто не знает. Это слишком мало исследованная область. Кончай с этим. Ты всегда позволяла, чтобы тобой командовали.

Он сказал это повелительным тоном, как и несчетное множество раз за те годы, что они провели вместе,— как правило, это давало неплохой результат, хотя и не всегда.

На этот раз не удалось. Он видел угрюмое выражение ее глаз и сжатые зубы.

— Я думаю, что это зависит только от меня,— с достоинством сказала она.— И я намерена продолжать.

Он пожал плечами и начал ходить по квартире. Он не мог повлиять на Эмили, но его это и не волновало. Однако так ли это? Действительно ли это его не волновало? Он мысленно представил себе деградирующую Эмили... которая пытается лепить свои горшки, заниматься творчеством. Это было смешно... и жутко.

— Послушай,— грубо сказал он,— если бы этот тип действительно тебя любил...

— Я же тебе сказала,— ответила Эмили.— Это мое решение.

Она вернулась к гончарному кругу. На нем возникала большая высокая ваза. Барни подошел поближе. Красивая, решил он. И как будто... знакомая. Не делала ли она когда-то чего-то подобного? Однако он ничего не сказал — только стоял и смотрел.

— Что ты собираешься делать? — спросила Эмили,— Где ты будешь работать?

Казалось, что она ему сочувствует. Он вспомнил, как недавно не дал ей продать свои вазочки «Наборам П. П.». Она могла быть настроена к нему враждебно, но — что было для нее типично — это было не так. А она наверняка знала, что это он отклонил предложение Хнатга.

— Моя судьба уже, наверное, решена,— сказал он.— Я получил повестку.

— Это ужасно. Ты — на Марсе! Не могу себе этого представить.

— Там я могу жевать кэн-ди,— сказал он.— Только...

«Вместо набора Подружки Пэт,— подумал он,— может быть, я заведу себе набор Эмили. И буду проводить время в фантазиях вместе с тобой. Буду вести жизнь, от которой добровольно, по глупости, отказался. Единственный по-настоящему удачный период моей жизни, когда я был по-настоящему счастлив. Однако, естественно, я об этом не знал, поскольку сравнивать было не с чем... а теперь есть с чем».

— Есть ли хоть какая-нибудь надежда на то,— спросил он,— что ты захочешь полететь со мной?

Она недоверчиво посмотрела на него, он ответил ей таким же взглядом. Оба были ошеломлены подобной возможностью.

— Я говорю серьезно,— сказал он.

— Когда это тебе пришло в голову?

— Неважно,— ответил он.— Важно лишь то, что я чувствую.

— Важно и то, что чувствую я,— тихо сказала Эмили.— А я очень счастлива с Ричардом. Мы прекрасно понимаем друг друга.

Ее лицо ничего не выражало; несомненно, она действительно так думала. Он был проклят, обречен, сброшен в пропасть, которую сам выкопал. И он это заслужил. Они оба эго знали, им даже не нужно было ничего говорить.

— Я, пожалуй, пойду,— сказал Барни.

Эмили его не удерживала. Она чуть кивнула.

— Я очень хотел бы надеяться,— сказал он,— что ты не деградируешь. Однако, кажется, это действительно так. Я вижу эго, например, по твоему лицу. Посмотри в зеркало.

С этими словами он вышел, дверь за ним сама закрылась. Он тут же пожалел о своих словах, хотя это могло оказаться полезным... могло ей помочь. Поскольку это действительно было так.