Сдвиг времени по-марсиански

У него с собой было оружие — настолько маленькое, настолько незаметное, что даже самый тщательный обыск не мог бы его обнаружить. Когда-то очень давно один хирург в Вашингтоне вшил ему в язык самонаводящуюся отравленную стрелочку, сделанную по советскому образцу,— но значительно усовершенствованную, поскольку, выполнив свою задачу, она самоуничто-жалась, не оставляя следов в теле жертвы. Яд был тоже необычный: он не влиял на работу сердца или артериальное давление, но представлял собой вирус, который проникал в кровь жертвы и там размножался, вызывая смерть в течение сорока восьми часов. Это был канцерогенный вирус, обнаруженный на одном из спутников Урана и до сих пор не исследованный. Это стоило ему целого состояния. Теперь достаточно было остановиться в шаге от того, кого он собирался убить, и надавить рукой на основание языка, одновременно высунув его в направлении жертвы. Если он встретится с Элдричем...

И лучше бы так и произошло, осознал он, прежде чем эта новая корпорация в Бостоне начнет производство. Прежде чем она будет в состоянии функционировать без Палмера Элдрича. Его, как сорняк, нужно было выдернуть своевременно либо не выдергивать вообще.

Добравшись до своего номера в отеле, он заказал разговор с «Наборами П. П.», чтобы узнать, не поступили ли какие-то важные сообщения.

— Да,— сказала мисс Глисон, увидев его на экране.— С вами срочно хочет говорить мисс Импэйшенс Уайт — если я правильно поняла. Вот ее номер. Это на Марсе,— На экране появилась записная книжка.

Сначала Лео не мог вспомнить ни одной женщины по фамилии Уайт. Потом вспомнил и испугался. Зачем она звонила?

— Спасибо,— пробормотал он и сразу же отключился. Господи, если юридический отдел ООН подслушивал этот разговор. Действовавшая на Марсе Импи Уайт была одним из самых крупных торговцев кэн-ди.

Преодолевая внутреннее сопротивление, он набрал номер.

На экране видеотелефона появилась Импи Уайт, женщина с тонкими чертами лица и острым взглядом, по-своему красивая. Лео представлял себе более живописную фигуру, однако она и так выглядела достаточно воинственно.

— Мистер Булеро, я хочу вам сказать...

— Что, нет других способов? Других каналов?

Коннер Фриман, руководитель операции на Венере, всегда мог с ним связаться. Мисс Уайт должна была передавать информацию через Фримана, своего шефа.

— Мистер Булеро, сегодня утром я была в одном из бараков на юге с партией товара. Колонисты не хотели ничего покупать. Они утверждали, что потратили все скины на новый продукт. Примерно такой же, как... тот, который мы продаем. Чуинг-зет. И... — Она продолжала говорить, но Лео Булеро уже отключил связь.

Он сидел молча, потрясенный.

«Нельзя падать духом,— подумал он.— В конце концов, я прошел курс эволюционной терапии. Значит, так: это тот новый продукт бостонской фирмы. По всей видимости, его делают из лишайника Элдрича. Он лежит себе на больничной койке в миле отсюда и наверняка отдает распоряжения через Зою, а я ничего не могу с этим поделать. Машина запущена и работает. Уже поздно. Даже эта стрелочка в языке,— с горечью подумал он,— ничем не поможет».

Однако он знал, что придумает что-нибудь. Как обычно.

Это еще не конец для «Наборов П. П.».

Только что, в самом деле, мог он сделать? Он понятия не имел, и это отнюдь не уменьшало его беспокойство.

«Ну приходи же, идея,— молил он.— На что у меня искусственно развитые мозги? Боже, помоги мне победить врагов, этих выродков. Может быть, если бы я воспользовался услугами моих ясновидцев Рони Фьюгейт и Барни... Может быть, они до чего-нибудь додумались бы. Особенно этот старый пройдоха Барни. Пока что я его вообще нигде не использовал».

Он снова заказал разговор с «Наборами П. П.» на Земле. На этот раз он попросил соединить его с отделом Барни Майерсона.

Внезапно он вспомнил проблемы Барни с призывом, его попытки сделать себя неспособным переносить стресс, чтобы не окончить свои дни в бараке на Марсе.

«Я помогу ему,— угрюмо подумал Булеро.— Для него опасность призыва уже миновала».

Когда Булеро позвонил с Ганимеда, Барни Майерсон сидел один в своем кабинете. Разговор был недолгим. Когда он закончился, Барни взглянул на часы и удивился. Пять минут. Ему казалось, что разговор продолжался целую жизнь.

Он встал и, нажав на кнопку интеркома, сказал:

— Прошу пока никого ко мне не впускать. Даже... и в особенности мисс Фьюгейт.

Он подошел к окну и стал смотреть на жаркую, залитую солнцем пустую улицу.

Лео свалил всю проблему на его голову. Барни впервые видел своего шефа в отчаянии.

«Представьте себе,— думал Барни,— Лео Булеро сбит с толку — впервые столкнулся с конкуренцией».

Лео просто не привык к этому. Существование этой новой фирмы из Бостона полностью его дезориентировало. Он был беспомощен, как ребенок.

В конце концов Лео оправится от шока, но пока...

«Что я могу с этого иметь? — спрашивал сам себя Барни Майерсон и не мог найти немедленного ответа,— Я могу помочь Лео... Но что, собственно, Лео может сделать для меня? Этот вопрос куда более существенный».