Он подумал, что здесь местные агенты действуют как инструменты политики, полностью на соответствующей намерениям головы в Берлине. В чем смысл этого сложного существа? Чем в действительности является Германия?
Чем она была? Всецело похожая на разлагающуюся на части кошмарную пародию проблем, с которыми обычно сталкиваются в процессе существования.
Оракул может разобраться в этом. Даже в таком сверхъестественном отродье, как фашистская Германия, нет ничего непостижимого для «Книги Перемен».
Мистер Бейнес, видя, как отрешенно мистер Тагоми манипулирует с горстью стебельков, понял, насколько глубоко душевное потрясение этого человека. «Для него, — подумал мистер Бейнес, — это событие — то, что ему пришлось убить и искалечить этих двоих — не только ужасно, для него это непостижимо. Что бы мне сказать такого, что утешило бы его? Он стрелял ради меня, следовательно, на мне лежит моральная ответственность за эти две жизни, и я беру ее на себя. Так себе я это представляю».
Подойдя вплотную к Бейнесу, генерал Тадеки тихо произнес:
— Вы сейчас являетесь свидетелем отчаяния этого человека. Он, вы должны понять, несомненно, воспитан в буддистском духе. Даже если это не проявляется внешне, влияние буддизма налицо. Религия, в соответствии с которой никакую жизнь нельзя отнимать, все живое священно.
Мистер Бейнес склонил голову.
— Он восстановит свое равновесие, — продолжал генерал Тадеки, — со временем. Сейчас ему еще не за что зацепиться, откуда он мог бы обозреть свой поступок и постичь его. Эта книга поможет ему, потому что даст ему внешнюю шкалу отчета.
— Понимаю, — сказал мистер Бейнес.
"Другой системой эталонов, которая могла бы ему помочь, — подумал он, — была бы доктрина изначального, первородного греха. Интересно, слышал ли он о ней? Мы все обречены на то, чтобы совершать акты жестокости, насилия и даже злодейства. Это наша судьба, уготованная нам издревле. Наша кара.
Чтобы спасти одну жизнь, мистер Тагоми был вынужден отнять две.
Логический, уравновешенный разум не может постичь смысла в этом. Добряк вроде мистера Тагоми может сойти с ума от соприкосновения с такой реальностью. Тем не менее критическая, решающая точка находится не в настоящем и даже не в момент моей смерти или смерти этих двух эсэсовцев.
Она находится — гипотетически — в будущем. То, что случилось здесь, оправдано или неоправдано только с точки зрения того, что случится позже.
Сможем ли мы спасти жизнь миллионов, по сути, всю Японию? Но человек, который сейчас орудует стебельками растений, не в силах подумать об этом в данный момент. Настоящее, окружающая его действительность захлестнула его, из его разума не выходят мертвый и умирающий немцы на полу его кабинета.
Генерал Тадеки прав: только время может вернуть к реальности мистера Тагоми. Если же этого не случится, то он, вероятно, отступит в тень душевной болезни, отвратит навсегда свой взор от окружающей жизни, ошеломленный охватившей его безнадежностью. И фактически мы совсем и теми же трудностями. И поэтому, к несчастью, мы не можем оказать помощь мистеру Тагоми. Нам остается только ждать, надеясь, что в конце концов он найдет силы и сам воспрянет духом и не поддастся".
Глава 13
Магазины Денвера оказались современными и шикарными. Одежда, как показалось Юлиане, была потрясающе дорогой, но Джо, казалось, не обращал на это внимания. Он просто платил за все, что она отбирала, и они спешили в следующий магазин.
Ее главное приобретение — после многих примерок и длительного размышления — было куплено к концу дня: светло-голубое платье итальянского производства с короткими рукавами-буфами и чрезвычайно низким декольте.
Она увидела его на манекене в модном европейском магазине. Считалось, что это лучшая модель сезона, и обошлось оно Джо почти в двести долларов.
Теперь к нему ей были необходимы три пары туфель, чуть побольше нейлоновых чулок, несколько шляп и новая черная кожаная сумка ручной работы. кроме того выяснилось, что декольте итальянского платья требует нового бюстгальтера, который прикрывал бы только нижнюю половину груди.
Оглядев себя с головы до ног в зеркале, она почувствовала себя выставленной полуголой напоказ в витрине магазина и поняла, что нагибаться ей небезопасно. Но продавщица заверила ее, что этот полубюстгальтер прочно сидит на положенном ему месте, несмотря на отсутствие шлеек.
«Только соски и прикрывает, — подумала Юлиана, глядя на себя в уединении примерочной, — ни миллиметром выше. А обошелся недешево».
Продавщица объяснила, что он тоже импортный и тоже ручной работы.
Потом продавщица показала ей спортивную одежду, шорты, купальные костюмы и махровый пляжный костюм, но тут Джо забеспокоился, и они пошли дальше.
Когда Джо грузил пакеты и сумки в машину, она спросила:
— Правда, я буду выглядеть потрясающе?
— Да, — ответил он рассеянно, — особенно в этом голубом платье. Вот его и наденешь, когда мы пойдем туда, к Абендсену. Поняла?
Последнее слово он произнес отрывисто, так, будто это был приказ. Его тон удивил ее.