Сдвиг в фокусе (ЛП)

– Я проследила номер маршрута для хранилища Гринготтс, – продолжила Гермиона. – Пожертвования были сделаны на имя твоей матери, но в счете, привязанном к золоту, указан другой адрес. Твоя мать по-прежнему живет в Малфой-мэноре. Это для отдельной собственности.

Она ожидала, что он солжет. Выдаст полуправду о том, что его семья владеет многими объектами недвижимости как здесь, так и за границей. Вместо этого он элегантно пожал плечами.

– Это совершенно законно. Делать пожертвования от чужого имени. Однако мне интересно, можешь ли ты сказать то же самое о получении тобой этой информации?

Гермиона нахмурилась, услышав намек. – Совершенно законно перепроверять достоверность финансовой информации о спонсоре. Она знает обо всей твоей щедрости от ее имени?

– Да.

– И как она к этому относится?

– Считает забавным.

Гермиона хмыкнула в разочаровании от его нежелания уточнять. – Зачем тогда все это делать?

Он усмехнулся, как будто ответ был очевиден. – Я не думал, что ты примешь мое золото.

– Но я бы приняла золото твоей матери?

– Она спасла Поттера, и я подумал, что ее имя может быть более приемлемым, чем мое.

Она выдержала его взгляд, недоверие было написано на ее лице. – Мы дружим уже много лет, и ты регулярно работаешь с Гарри. Ты не думаешь, что этого достаточно?

– Нет. Не для тебя.

Гермиона сглотнула. Нервный трепет пробежал по ее груди. Реакция была вызвана теплом, исходящим из его глаз, проникающим через эти проклятые Мерлином очки и обжигающим все нервные окончания.

– И чего же ты от меня хочешь?

– Хочешь сказать, что не знаешь?

– Я хочу сказать, чтобы ты прекратил говорить загадками. Хотя бы раз.

– И этого будет достаточно?

– Для новых танцев?

Он покачал головой.

– Обедов вне Министерства?

Он снова покачал головой.

Годрик, этот человек выводил из себя. Двое могли бы сыграть в его раздражающую игру с сальными, но обходными разговорами.

– Ночь в твоей постели?

С его губ сорвался какой-то придушенный стон, и он выглядел так, словно ему было физически больно качать головой в этот раз.

– Значит, не одну ночь?

Его серые глаза сверкнули за линзами. Его пальцы сжали ее руку и талию, как будто он намеревался притянуть ее ближе, прижать к себе, вырвать из ее горла стоны, хныканье и всевозможные высокочастотные вокализации.

Но затем он полностью прекратил свои прикосновения и отступил от нее.

– Найди меня, когда поймешь, хочешь ли ты… большего.

И тут у этого загадочного, туповатого, красивого, гладковыбритого идиота хватило ума повернуться на пятках и уйти от нее.

О нет, эта монументальная задница называющая себя мужчиной не посмеет воспользоваться трусливым вариантом. Она догнала его у каминной сети, порох уже был в его руке, когда она остановилась перед ним.

Он бесстрастно смотрел в ответ, когда она прорычала: – Оставь её открытой.

Драко кивнул один раз и прошел. Гермиона немедленно последовала за ним.

Он дошел до нелепого роскошного письменного стола из красного дерева, когда она вылетела из камина и ворвалась в роскошно украшенный кабинет.

– Грейнджер, какого черта?

– Ты сказал найти тебя, и я нашла.

Дерзость этого человека. Гермиона стояла в его кабинете, в черном платье в пол, ворвавшись в его дом, а он имел наглость… снять пиджак.

Снять пиджак.

Расстегнуть запонки.

Засучить рукава.

Снять очки.

Держать их в этих длинных, проворных пальцах.

Достать носовой платок, отполировать линзы, а затем водрузить очки обратно на нос.

Чтобы потом посмотреть на нее с высоты своего немалого роста через верхнюю часть оправы.

А затем спросить ее низким баритоном: – Ну что, ты решила?

Она дошла до точки кипения, и хотя она, конечно, что-то решила, ее инстинкты все еще должны были разобраться, что будет правильнее - сглазить или наброситься на этого человека.

– Почему бы просто не пригласить меня на свидание? Как нормальный человек! – вспыхнула Гермиона.

Драко сложил руки на широкой груди, мощные предплечья были в состоянии отвлечь ее так же легко, как и очки.

– Ты бы согласилась?

– Ты едва ли дал мне такую возможность! Как я могла узнать, что ты чувствуешь, если ты просто продолжал анонимно жертвовать деньги и посещать Гала-вечер?

– Гала-вечер был способом привлечь твое внимание.

– И что? Ты думал, что сможешь скрыть это от меня? Прикинуться трусом и спрятаться за именем своей матери?

Гермиона знала, что он не собирался этого делать, но ее подстрекательское заявление привело к желаемому результату: он раздул ноздри и подошел к ней. Достаточно близко, чтобы прикоснуться. Достаточно близко, чтобы увидеть эмоциональную реакцию, которую она вызвала. Достаточно близко, чтобы почувствовать его дыхание на своем лице, когда он признался: – Нет, глупая девчонка, это было для того, чтобы показать тебе, что я изменился. Вряд ли хвастовство о моих благотворительных пожертвованиях могло бы расположить меня к тебе.

– Тогда почему бы просто не поговорить со мной? – спросила она.

– Я говорил! Как ты думаешь, что значили эти танцы каждый год? Это было единственное время, когда я мог застать тебя наедине вне твоего офиса! Но относилась ли ты ко мне с чем-то, кроме сомнений?

– Конечно да, я… о боги…