Сдохни молча

– Я – миссионер. Меня, действительно, зовут Чио. Моя «миссия» состоит не в обращении неверующих в веру, а всего лишь означает выполнение важного поручения, или вручение посылки. Но, как мы с Вами договорились, посылки не будет. А Вы очень опасный тип для общества, Хью. Через несколько недель, безусловно, вся шумиха затихнет и Вас с Вашими супер правдами вскоре забудут. Не стоит ломать то, что не сможешь построить. Золотой, или ещё какой волшебный, век человечества неизвестно наступит ли вообще, но на сегодня пусть всё идёт, как идёт. На это у русских есть прекрасная пословица – "Не буди лихо, пока оно тихо". Вы меня поняли?

– Да, но…

– Но, Вам просто интересно?! В таком случае, давайте откатимся на десять минут назад. Мне проще отрезать Вам голову! Я и так сюсюкаюсь с Вами.

Чио громко крикнул на китайском.

– Нет-нет, мастер Чио, я замолчу, обещаю Вам. Навсегда!

– А вот это правильная мысль, профессор! – засмеялся китаец. – Хорошо. По рукам.

Хью первый протянул навстречу Чио руку, тот мягко пожал её и добавил:

– Так, что следите за новостями, сидя дома, как минимум полгода, мистер, как Вас там?

– Чарльз Браун.

– Да, Чарльз Браун… На этом я прощаюсь с Вами. Отдаю Вас в руки своих девочек.

Чио неторопливо встал с дивана и, посмотрел сверху на англичанина. – Кстати, сейчас Вам проведут небольшую хирургическую пластическую операцию, дабы Вас не узнали в новой жизни. Это для Вашего же блага. Там работы на полчаса, голову отрезать получилось бы за минуту. Прощайте, Чарльз, и лучше забудьте всё.

– Прощайте, – отозвался Хью, но Чио уже отошёл на несколько метров и вряд ли услышал его.

На смену мастеру к бывшему профессору тут же подошла красотка в красном кимоно и попросила его следовать за ней. Она провела Винистона в находящийся тут же медицинский кабинет, где два врача в хирургических костюмах ожидали пациента, у них всё было готово для операции. Когда Хью улёгся на стол, ему ввели в вену снотворное, и он мгновенно провалился в новую жизнь.

V

Солнечный луч, с трудом пробивающийся между тяжёлых задёрнутых штор, разбудил Чарльза Брауна в его новом роскошном доме. Огромная итальянская хрустальная люстра, переливающаяся на свету под высоким потолком над кроватью Чарльза, была безупречна. «Чио сдержал слово, это был не сон», – подумал новоиспечённый англичанин. Кто и как его сюда привёз, абсолютно не было в памяти. Мысли о случившемся вчера ясно побежали друг за другом и приятно остановились на десяти миллионах.

Однако Чарльз тяжело встал с постели и, пошатываясь, направился к ближайшему на стене зеркалу. К его удивлению лицо было прежним, на нём не было ни одного шрама после вчерашней пластической операции. Вместе с тем, голова трещала от боли нестерпимо, было невыносимо больно. Чарльз понял, что боль исходит как-то необычно, будто не изнутри головы. Он максимально близко наклонился вперёд к зеркалу и через тянущую жгучую боль медленно открыл рот и ужаснулся – ему отрезали язык.

Чарльз со всей злости плюнул в зеркало кровью, выпрямился, как струна и через мгновение упал без сознания с одной-единственной мыслью о том, что он явно продешевил – «Лучше бы я продал ему голову».