Сделка с совестью

На мгновение мужское лицо становится задумчивым. Молчание бьет по нервам.

— Родственница? — наконец спрашивает Гончаров.

— Почти.

— Собственно… это всё. Захотел увидеть тебя лично. Я не враг, Алёна. Обращайся.

— А будут поводы? — настораживаюсь я.

Приехал и ждал, когда мы с девчонками повеселимся в ресторане, ради одной минуты? Чтобы просто посмотреть и сказать, что он мне не враг и в курсе, что я бывшая любовница Слуцкого? В чем подвох?

— Не хотелось бы. Но за «багажом» твоим серьезный человек стоит. И уже давно пытается скомпрометировать отца Яниса. Сейчас отличное для этого время. Кстати, после того инцидента и твоего падения на катке я урегулировал все проблемы. Но ты впредь поаккуратнее катайся, Алёна. У моего парня впереди блестящее будущее, он надежда отца, наследник его дела, очень смышленый юноша. Один необдуманный шаг, и все может полететь в пропасть. Тем более у Яниса непростой и вспыльчивый характер.

— На что вы намекаете?

— Что до этого дня мне не поручали за роковыми красавицами присматривать и жилплощадь свою в безвозмездную аренду им не сдавали. Осторожнее, Алёна, со своими действиями, эмоциями и доверием человека, за которого я отвечаю головой. Как ты уже, наверное, успела заметить, Ян бывает несдержан. У него свое понятие о правильности тех или иных поступков. Он не поддается дрессировке. Вообще. А сейчас еще затронет и его личные интересы… — Гончаров в упор смотрит на меня. — Избежать проблем и недоразумений будет непросто, поэтому прямо говорю: будь осторожна. Я не всемогущ.

— Вы в союзники меня вербуете, чтобы усилить надзор за вверенным вам в руки самородком? Ждете слов, что я ничего плохого не замыслила и буду верной подругой вашему подопечному? — все же уточняю я, что правильно поняла столь длинный монолог Константина Сергеевича и все его намеки на неблагоприятный исход нашей с Яном связи.

— Рад, что мы услышали друг друга. Ко мне всегда можно обратиться. Я помогу. Лучше предотвратить какие-то ситуации, чем разгребать их последствия.

— Надеюсь, в этом не будет надобности.

Искренне надеюсь, потому что слова Гончарова не на шутку меня взволновали. Вряд ли сегодня усну. Пищу для размышлений я получила слишком острую.

— И я надеюсь, Алёна. Люди ведь абсолютно свободны в пределах своей искренности и чувствах относительно другого человека. И еще в своих заблуждениях. Ненависть не может быть фальшивой. Она ослепляет и заставляет совершать необдуманные поступки. Поэтому в моих интересах, чтобы с такой прелестной головки и близких ей голов… — Гончаров снова ведет подбородком в сторону машины, где сидит Настя, — не упало ни одного волоска.

— А если упадет?

— Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос. Поэтому я здесь и предупреждаю: помни, с кем имеешь дело. Никого. Провоцировать. Не. Нужно.

Я сжимаю кулаки, чувствуя, как шумит в висках от напряжения. Лучше бы угрожал, чем так…

— Не переживайте, Константин Сергеевич. Я вас услышала. Со своей стороны заинтересована в тех же вещах, что и вы. Умышленно никого ни на какие глупые и опрометчивые поступки провоцировать не собираюсь.

— Вот и хорошо, Алёна. В таком случае приятного вечера. Не смею больше задерживать. Визитка моя есть?

— Есть. И вам приятного.

Я выхожу из машины и смотрю, как внедорожник Гончарова разворачивается, а потом выезжает с парковки.

Хоть я и пришла к Янису под давлением обстоятельств и из-за угроз Слуцкого, не имея возможности здраво мыслить в тот момент, теперь прекрасно вижу разницу между мужчинами. Для чего-то Антон был послан мне в жизни. Наверное, чтобы в людях начала лучше разбираться, перестала идеализировать мужчин и меньше им доверяла. В случае с Янисом чувствую себя двояко. Особенно после разговора с его наставником. Если вопрос встанет ребром, то создавать Хулио проблемы мне бы не хотелось. Но и выбираться из-под его уютного и теплого крыла тоже страшно. Заколдованный круг.

— Кто это был и что он хотел? — спрашивает Ласка, приблизившись.

— Союзник, — грустно улыбаюсь я. — Всё в порядке, Насть. Не бери в голову. Идем отдыхать.

Вот только ночью, как и опасалась, долго не могу уснуть. Мыслей вал, да что там — снежный ком, который растет и несется вниз с оглушительной скоростью. Чтобы им окончательно не придавило, я встаю с дивана и иду на кухню. Принимаю лекарства, а затем душ, чувствуя гнетущую тяжесть внутри. Которая ни черта не проходит, даже когда просыпаюсь утром и мы с Настей едем в магазин.