Сделка с совестью

– Как у тебя все просто, Антон, – невесело хмыкаю я. – Сначала сломал человека, а потом: «Встань и иди! Я приказываю!» Не сошелся свет клином на льду, да. Но дело ведь не только в коньках. Дело в отношениях, которые зашли в тупик. Ты ни на какой панели меня не подбирал, я сама захотела быть с тобой. Когда-то. По глупости. Но ошибки в жизни тоже необходимы. Чтобы двигаться вперед.

– Типа со мной опыта набралась и пора новые ошибки совершать? Уже подыскала с кем?

Антон выжидательно приподнимает брови.

Я кладу заявление об увольнении на стол. Такое же, как то, что отдала ему две недели назад, до отъезда во Владивосток, а он порвал.

– Вот. Мое решение не изменилось. Между нами ничего не будет как прежде.

Слуцкий берет листок в руки. Не читая, комкает его в шарик и кидает на пол. Зло сверкает глазами.

– Я еще напишу. В салоне работать не буду. Ни в этом, ни в каком другом. Хочу с детьми заниматься. Тебе прекрасно об этом известно. Как и о том, что я больше не позволю к себе прикоснуться. Хватит причинять мне боль.

– С детьми заниматься, Алёнушка? – язвительно улыбается Антон. – Уверена, что с такой репутацией и пятнами из прошлого, которые могут внезапно обнаружиться, тебя к детям подпустят?

– Если ты факты не исказишь перед руководством Федерации, то подпустят. С моей репутацией всё в порядке. Прекращай запугивать. Со стороны это выглядит отвратительно и не красит тебя как мужчину. Не заставляй еще сильнее в тебе разочароваться. Новое заявление я положу в почту.

Разворачиваюсь и выхожу из кабинета, понимая, что меня снова не услышали. Потряхивает с такой силой, что останавливаюсь, держась рукой за стену. Самообладание на нуле. Внутри больно, горько и обидно. Чувствую себя выпитой до дна. Но это должно было когда-нибудь произойти. Никакая я не Золушка, а Антон не принц. Внешне Слуцкий приятной наружности, молод, обеспечен, обходителен, но ценностей и человечности, как оказалось, ни на грош. Ведь не был Антон таким отморозком раньше, откуда эта дурь в нем появилась? Потому что денег стало много?

Я не успеваю спуститься вниз – Аркадий преграждает путь, а из-за спины доносится голос Слуцкого:

– Сказал, что со мной полетишь, значит, так оно и будет, – чеканит он. – Нет у меня сейчас времени на уговоры. За тобой приехал. Позже обсудим твои претензии. У меня их тоже накопилось немало. Но как-нибудь всё решим. Мирно.

– Не трогай! – вскрикиваю я, когда Антон кладет руку мне на плечо и заставляет повернуться. – У меня ноги хоть и поломаны были, но мозги, к счастью, не пострадали.

Быстро достаю телефон из кармана, открываю сохраненную новость про Слуцкого, где он на снимке с какой-то девушкой, тоже спортсменкой, судя по комментариям, и тычу ему в лицо.

– С ней лети!

Антон прикусывает губу и нагло усмехается, рассматривая меня.

– В этом, что ли, проблема, Алёнушка? В новости, высосанной из пальца? Ты же никогда на это не велась. Шмара какая-то встреч ищет и вешается на меня без конца. Мне нет до этого дела.

– И это тоже высосали из пальца?

Показываю видео, которое мне прислали на днях:на закрытой презентации своих тачек Антон целуется в каком-то темном углу с той же пигалицей, а потом они вместе уходят с мероприятия. И так чувственно он ее целовал, так нежно… Я зачем-то несколько раз пересмотрела и провела аналогию с тем, что он сделал со мной в последний раз.

– Из той же оперы вброс, – в его голосе прорезается сталь. – Между нами ничего не было. Кто тебе это скинул?

– Какие-то доброжелатели постучались в директ с левого акка. Ты девушкой ошибся, Антон, и не ту приглашаешь на отдых. А если еще хоть раз ко мне прикоснешься, то вряд ли сможешь других ублажать.

Хочу уйти, но Слуцкий останавливает меня, больно сжимая запястье.

– Прикоснулся, – ухмыляется он, прожигая зеленью глаз.

– Отпусти, Антон. Я не шучу.

– Я тоже. Если узнаю о каком-то леваке и «новой ошибке», обоим головы снесу, Алёна. Поняла?

– Вот со своей головы и начни. И если ты не знал, то запугивание не лучший способ вернуть потерянное расположение.

Вырываюсь, но Слуцкий опять грубо хватает меня, теперь за плечо, и ведет на улицу.

– Удивительная ты девушка, Алёна. Обычно девки сами бегут, услышав слово «Мальдивы», а тебя мне постоянно уговаривать приходится. И откуда столько гордости? Ты в курсе, что это большой грех?

– Гордыня – грех, – поправляю его. – И ты не уговариваешь, а принуждаешь. Это разные вещи, Антон.

Снова вырываюсь и хочу закричать, но мне тут же закрывают рот ладонью.

– Со мной полетишь, я сказал. Отдохнем с месяц на острове, потом вернемся. Будешь вякать – той, с видео, позвоню. Она тут же примчится. А тебя в Москве оставлю: решать мои проблемы и опыта набираться. После этого не то что на лед выйти не сможешь – на ногах не получится нормально стоять. Хочешь так? Я нет. Жалко тебя, дуру. Поэтому молча спустилась и села в машину. Я немного накуролесил, нужно затаиться на какое-то время, пока шумиха не уляжется и хвосты не подчищу.