Сделка-only (СИ)

Ага. Я – не трус, но я боюсь. Честное слово, точно про меня сказано.

– Но, наверное, мало? – подначивает Виктор, прищуриваясь.

И делает шаг вперед.

Твою же ж…

Как кот с мышью играет.

– П-почему мало? Н-нормально, – дергаю плечом.

Снова плавно отступаю.

– Ну как же? Ты ж тайм-аут до понедельника взяла, – еще на шаг приближается. – Кинула смс-ку и телефон вырубила. Умница. Прямо по-взрослому поступила. Наверное, вдоволь накататься решила. Да, Ве-ра?

От рокота его голоса сердце в галоп срывается, молотит по ребрам со всей дури так, что эта скачка отдается дрожью в руках и ногах.

– Я…

Боже, он распекает меня, как школьницу. Так грамотно подает мой прокол за проколом, что я себя реально глупой малолеткой ощущаю, у которой «в поле ветер, в попе дым».

Ужасно стыдно.

– Прости.

– Не позвонила даже, Ве-ра. Кинула сообщение, как долбаную косточку собаке, – наступает, – по-твоему это нормально?

Сглатываю и зависаю, рассматривая мужчину. Тонкий серый свитер обрисовывает широкие плечи и плоский живот, песочного цвета джинсы и белые кроссы притягивают внимание к мускулистым ногам. Он весь такой охрененно красивый.

И злой.

Очень злой. Точно вижу, пусть Витя и скрывает это под маской сдержанности. Я нутром чую, что у него руки чешутся, чтобы меня схватить и...

Дальше воображение пасует, но внутренние мышцы узлом стягиваются. И уже неясно от страха или предвкушения. Тут всё в такой жуткий коктейль переплетается, ох…

– Мы с Денисом – просто друзья… – решаю зайти с другой стороны и хотя бы один вопрос закрыть точно, – ничего предосудительного, о чем ты своими интонациями вынуждаешь думать, делать не собирались.

– Ну, мой племянник точно нет. Знает, что я ему голову откручу, причем, не иносказательно, а вот ты… улыбаешься, смеешься, рассказываешь малознакомому парню то, что должна рассказывать прежде всего мне… – Арский склоняет голову на бок и медленно почесывает зубами нижнюю губу. – Скажи, Вера Владимировна, мне стоит волноваться по этому поводу?

– Ты с ума сошел? – хмурюсь, догадываясь к чему он ведет. – После всего что между нами было, намекаешь, что я…

– А что между нами было… – перебивает, – расскажешь?

Словно удар под дых прилетает.

Резкий, мощный, прибивающий к камню, в который упираюсь бедрами.

– Я… ты… – прищуриваюсь, моргаю, стараясь прогнать слишком близко подобравшиеся слезы, режущие глаза. – Мы…

– Переспали?

Один вопрос с поддёвкой, а мне уже нутро жжет.

Больно.

Даже больней, чем предполагала. И, кажется, я слишком много всего предполагала и на многое, на что не следовало рассчитывать, рассчитывала.

– Скажи, Ве-ра, – тянет имя так, что меня сотрясает дрожью, – где в моих словах ошибка? Вчера мы просто переспали, а сегодня ты просто единолично решила по-тихому свалить из города. Так? Я же правильно услышал твои слова.

– Витя.

– По-твоему получается, – Арский не повышает голос, говорит монотонно, но так, что меня всю уже трясет, – я не стою того, чтобы со мной открыто разговаривать. Не стою того, чтобы мне можно было доверять. И все мои слова, с предложением помочь тебе решить любые проблемы, ты восприняла, как херню, не заслуживающую внимания.

– Всё совсем не так! – выпаливаю на эмоциях, топая ногой. – Ты всё выворачиваешь наизнанку. Меняешь смысл. Подаешь так, будто я тобой воспользовалась, а не…

Всхлипываю, мотая головой, и стираю прорвавшуюся наружу первую слезу.

Я не хочу плакать, не хочу.

Не хочу, чтобы Виктор считал мои слезы манипуляцией.

Это не так. Совершенно не так. Но и он – НЕ ПРАВ!

– Что «не…», Вера?

Меня штормит, а Арского будто ничего не колышет.

Ледяной дракон, чтоб его!

– Что «не…», Вера? – повторяет он вновь. – Договаривай. Ты не готова бороться за наши с тобой отношения? Поджимаешь хвост и бежишь? Почему? Может потому, что поставила меня на один уровень со своим Иваном?

– Нет! Никогда! Неправда! – качаюсь вперед и на каждое свое громкое вскрик-всхлип-заявление бью в гранитную непробиваемую грудь ладошкой.

Не знаю, как и когда он успел приблизиться вплотную, но теперь практически нависает. Окружает своей мощной аурой. Берет в плен темным взглядом.

– Я тебя не использовала, – шмыгаю носом, задирая голову, и открыто гляжу в свинцовые глаза, – я в тебя влюбилась.

– Хм, влюбилась, – неторопливо повторяет мое последнее слово Виктор. Будто пытается распробовать его на вкус. Катает на губах, ощупывает языком, ищет особые оттенки, звонкие нотки. – Уверена?

Вот же мерзавец!

Я перед ним душу вынимаю, а он…

– Уверена.

– А что, Вера Владимировна, ты вкладываешь в понятие этого слова? – не спешит он радоваться моему признанию. – Химию чувств, физическое притяжение или эмоциональную открытость и симпатию?

Господи, ему прокурором следовало идти работать. Он же меня, как лягушку, препарирует. Разбирает на составные части и каждую после медленно и подозрительно под микроскопом изучает.

– Всё сразу, – произношу уверенно.

– Но с доверием твоя влюбленность никак не связана. Верно? С этим проблема?

И почему мне кажется, что все эти вопросы задаются не просто так? А с какой-то определенной целью, пока мне непонятной.