Надежда, что смогу его убедить остановиться, смогу отговорит не трогать меня, и мы оба сделаем вид, что ничего этого не было, тает как предрассветная дымка, когда он слизывает с губ следы от моих укусов, прищуривается и бросает взгляд на стол…
Мамочки…
– Иван Сергеевич, – писк Синюхиной раздается практически одновременно с ее весьма условно предупредительным стуком в дверь, – Вас очень срочно разыскивает Сергей Сергеевич.
Боже, в этот момент я готова простить бывшей подруге все ее мерзкие делишки и злобные взгляды. Пусть наводит порчу и дальше, главное, всегда вот так вовремя появляется и забирает своего ненаглядного шефа с собой.
– Дверь закрой, – тихий жесткий приказ заставляет вздрогнуть нас обеих.
Игнатов не мигая смотрит на меня и совершенно не замечает свою секретаршу.
Сглатываю.
Надежда на то, что он сейчас свалит, а я галопом понесусь писать заявление на увольнение, отодвигается на неопределённое время.
– Но…
– Сейчас же!
Бросаю взгляд в сторону Валентины, умоляя ее этого не делать. Куда там. Преданная собачка Ванюши всегда ставила его желания превыше остальных. Вот и сейчас подчиняется.
– Иван Сергеевич, дело слишком срочное. Договор, который заключили с «Балтстройинвест», он с подводными камнями оказался. Мы может потерять десятки миллионов. Мамаев уже у генерального, как и Аверсов, и Павленко, и Слуцкий. Ждем только Вас, – спокойный, но уверенный голос принадлежит Михайлову.
Дмитрий выходит из-за спины Синюхиной и смотрит исключительно на Игнатова, который всё же оборачивается к двери.
– Без коммерческого директора нам не обойтись.
Последняя фраза друга-коллеги становится решающей. Иван кивает и, бросив на меня один-единственный предупреждающий взгляд, покидает кабинет.
Михайлов удаляется следом.
А Синюхина притормаживает и прислоняется к дверному косяку, складывая руки на груди.
– Что-то ты, Орлова, потрепанной выглядишь, – ухмыляется гадюка, неторопливо пробегаясь по мне взглядом.
Фыркаю.
Ее простоватые щипки после схватки с бывшим женишком кажутся всего лишь пылью.
– А что поделаешь, когда приходится от перевозбужденного петуха отбиваться, – растягиваю губы в холодной усмешке и перевожу взгляд под ноги, где всё усеяно осколками, – видишь, как у него в одном месте свербит, даже статуэтки колотит. Так что держи, Валька, бесплатный совет. Хочешь его задобрить и вернуть, снимай заранее трусы и, как придет, встречай во всеоружии.
– Стерва! – выплевывает не-подружка и, выскочив в коридор, с силой захлопывает дверь.
А мне только этого и надо.
Ноги совершенно не держат, тело потряхивает.
Лишь чудом успеваю придвинуть стул, чтобы сесть на него, а не плюхнуться на пол.
Глава 26
Самое жуткое и удивительное одновременно, что уволиться в среду не получается.
Никак.
Да что там… я даже заявление написать не успеваю. Потому что секретарь Игнатова-старшего вызывает меня в приемную буквально через десять минут после того, как я остаюсь одна и лишь начинаю помаленьку приходить в себя.
– Вера Владимировна, срочно. Горит, кровь из носу, – заявляет она, ловя меня на пороге своей вотчины, и, не слушая возражений, впихивает в руки черную кожаную папку, – эти документы нужно немедленно передать Кирсанову в комитет по градостроительству и архитектуре города. Лично в руки, запомнили?
– Но я не могу, – отрицательно мотаю головой, всё для себя решив.
– Можете! – летит, как лозунг. – Кто, если не Вы?
– Мамаев, – заявляю уверенно.
Все без исключения в компании знают любовь моего непосредственного начальника к лицам, приближенным к власти, как и его ревностное желание иметь с ними дела непосредственно самому, не подпуская других. Даже если требуется просто завезти документы.
Меня с собой в комитет шеф захватывал лишь однажды, вынужденно, потому что физически один не мог управиться сразу в нескольких местах. Но и тогда он так знатно умудрился вынести мне мозг, что до сих пор вздрагиваю, вспоминая его нотации о правилах поведения такой мелкой «пташки» как я в таких величественных местах, как комитет по архитектуре.
Павлова фыркает, как злобный дракон, и упирает руки в бедра.
– Мамаев сегодня отсюда, – кивает на дверь в кабинет генерального директора, – вряд ли быстро выйдет. Хорошо, если до завтра разгребет и исправит то, что проглядел, готовя договор с Арским.
– Но, я всё равно не могу, – мотаю головой, пытаясь впихнуть ей документы назад, – мне нужно в отдел кадров.
– Отдел кадров не улетит, а заместитель главного архитектора города очень даже. Мне его помощник шепнул по секрету, что билет на шестичасовой вечерний рейс в Москву Михаилу Ивановичу уже заказан, – Павлова отмахивается от меня, как от мухи, и даже не пытается слушать. – Так что, Вера Владимировна, ноги в руки и бегом. Машина ждет Вас внизу.
– Какая машина, Кира Георгиевна? – продолжаю упорствовать, – Я не могу, понимаете?
– Можете, – обрубает она уверенно и внушительным бюстом выталкивает меня за порог. – Машина – серебристый хендай, номер три-пять-семь, водитель Веселов. И да, я понимаю Ваши сомнения, но не волнуйтесь, в комитет я уже позвонила, пропуск Вам выпишут.
Хочется матюгнуться.