Сделка-only (СИ)

Что и следовало ожидать. Процессор памяти у Синюхиной однозначно перегревается и начинает сбоить.

Я же пользуюсь временной дезориентацией соперницы и обтекаю ее по дуге к выходу.

– Пусть это будет нашей с тобой маленькой тайной, – озвучиваю однозначно несбыточную мечту. – Ладушки, Валюш?

Подмигиваю и делаю ноги.

Нельзя ржать. Нельзя, я сказала.

У меня работы выше крыши, а еще нужно как-то незаметно Мамаева разговорить и про участников в субподряде по «Жемчужине» узнать подробнее.

Когда заворачиваю за угол, слышу хлопок двери. Синюхина не спеша покидает поле боя и явно не в лучших чувствах, чем на него заскакивала.

Спину прожигает ее тяжелый взгляд, но я уже привыкшая. Догадываюсь, что, либо новую порчу насылает, либо глазами-лазерами пытается просканировать мои внутренности, чтобы определить: с кем я могла изменить ее любимому шефу.

Ну-ну, всё при деле будет.

Успокаиваю себя этим и вновь с головой ухожу в рабочие моменты. Пока вот не отвлекает Дмитрий…

– Да понял я уже, понял, – ухмыляется он от уха до уха, не спеша уточнять, про какой «хвост» я ему рассказываю. – Валерка Вите отзвонился сразу, как от нашего офиса отъехал. Я как раз с последним был. Короче, Суриков ржал как конь, рассказывая нам, что благодаря тебе заряд бодрости и позитива на всю неделю словил, еще и бабла срубил.

– О, да? Это что ж, Валюшка, правда, расщедрилась? – не наигранно удивляюсь.

Причина есть. Скрягу, живущую внутри Синюхиной, я очень хорошо знаю.

– Ага, на пару косарей обогатился, – докладывает Димка, доставая и что-то просматривая в пиликнувшем в кармане гаджете.

– А это сколько? – уточняю, выключая компьютер и доставая сумочку.

Вот хоть убей, мне можно пятьсот раз одно и тоже втолковывать, но сколько составляет «косарь», запомнить никак не могу. И вечно путаюсь.

– Два косаря – две штуки, – проводит ликбез мой единственный друг в «Слайтон-строй», – то есть две тысячи.

– Ого!

Вот теперь я проникаюсь щедростью Валюшки еще больше.

Чтобы она. Да за такси. Целых две. Две!!! Тысячи рублей отдала? Еще и не прокатившись…

Очуметь.

– Наверное, я чуть-чуть перестаралась, – делаю вывод, впрочем, не испытывая никакого сожаления, а потом отвлекаюсь, чтобы запереть дверь.

– Ну что, предлагаю поесть в…

– А пошли в пиццерию, – перебиваю Михайлова, все еще залипающего в телефоне. – Мне до ужаса хочется чего-нибудь вредного и жутко вкусного. И да… предупреди своего приятеля, – тыкаю в серебристый корпус, – что нам его компания пока противопоказана. Пусть Валюшка выдохнет, если вдруг снова решится проследить.

На самом деле увидеть Арского… прислушиваюсь к себе… я была бы не прочь.

Не с точки зрения – покрасоваться перед симпатичным мужиком любименьким платьем с кружевом на полспины. Ну ладно. Вру! Я – девочка, и этого мне бы тоже хотелось… Но больше все же тянет просто пообщаться.

Есть в Викторе Алексеевиче врожденная харизма, что не оставляет равнодушной. И магнетизм его кобелиный, и оптимизм, и жизнерадостность. Он прямой, дерзкий, аутентичный. Он не старается кому-то нравится, не подстраивается, не играет роль. Он – сам по себе. Он – лидер, который выбирает свой путь, не прогибаясь под других.

И именно этим цепляет.

И энергия из него прет, драйв, азарт…

Тьфу, что за дифирамбы чужому мужику?

Нафиг-нафиг, успокоилась.

Пусть Арский спокойно работает и не икает. А то вдруг начнет гадать, кто ему кости перемывает, да еще додумается…

Обед пролетает за шутливыми, легкими разговорами ни о чем. Михайлов это дело знает на зубок, а мне именно оно и надо. Находиться в вечном напряжении может только холодильник с функцией «No frost», а я все же живая и ранимая.

Синюхина нам, слава богу, нигде не попадается. Либо научилась шифроваться лучше, либо взяла тайм-аут. В общем, до половины пятого я не испытываю никаких эмоциональных потрясений и уже планирую, чем займусь вечером, но…

– Вера? У меня будет ребенок? – вместо приветствия выпаливает Игнатов, стоит нажать на прием вызова.

Фух, выдыхаю вверх, сдувая волосы со лба.

Вот и порелаксировала.

Нет, нервничающий бывший – это, конечно, приятно. Но истеричка, который может в любой момент сорваться из заграничного отпуска с невестой и примчаться назад в Россию, чтобы мелькать перед глазами и мешать наводить здесь порядки – не очень.

Потому обдумываю каждое слово, чтобы не спровоцировать цунами.

– Привет, Ваня, – отвечаю спокойно и даже нотки дружелюбия подкидываю. – Мне кажется, этот вопрос тебе лучше адресовать своей невесте.

Логично?

Логично.

А ему не нравится…

– Издеваешься? – шипит конец слова.

– Нет, логически размышляю.

Бью правдой-маткой в лицо.

– Вера! Черт! – матерится, но я мысленно запикиваю. Ну, я же – девочка. Так надо. – Вера, скажи мне правду. Ты беременна?

– Я – нет.

– Врешь!

Зашибись, поговорили.

Вот реально какой-то сюр. Перевернутый сценарий, чтоб его. Обычно дама орет: «Станиславский! Я беременна!» А он в ответ: «Не верю!»

А тут?

– Игнатов, ты совсем ку-ку? – выждав пару секунд, спрашиваю понизив голос. – Кто ж такими словами шутит? Или ты меня за полтора года так плохо изучил, что веришь, будто я могу соврать в таком серьезном деле?