Сделка

Он вдруг все понял и удивился очевидности ответа на свой самый главный вопрос. Изумился настолько, что шлепнул себя по лбу. Классический пример поиска сложного там, где на самом деле все элементарно просто.

«У этих ребят, у солдат, просто-напросто нет родителей. Пацаны наверняка детдомовские. А если и есть родственники, то какие-нибудь совсем дальние^ Может быть, полунищие бабушки и дедушки. В таких случаях по закону ребята как единственные опекуны должны получить отсрочку, но кто из власть имущих посмотрит на такую мелочь? Закон — что дышло… Хорошая поговорка, придуманная скотом от власти.

Попробуем продолжить лесенку. Труп обнаружен неподалеку от Новошахтинска, значит, точка, где крутится это темное дельце, где-то здесь, в нашей области. Номера на «уазике» были ростовские, да и «Тим» с «Глазовым» появились очень быстро. По всему выходит, что человек, непосредственно отдающий приказы, сидит в штабе округа и влияние его распространяется в пределах СКВО[16]. И что из этого следует? — спросил Максим сам себя. — А из этого следует то, что солдаты, задействованные в афере, — Максим и сам не знал, почему называет происходящее аферой, — проходили срочную службу именно на территории, входящей в юрисдикцию штаба округа. И навербовали их скорее всего из отдельных частей. Сводная команда. Отсюда и неувязка с техничкой. Вряд ли найдется часть, в которой одновременно служат десять-пятнадцать человек сирот.

Так-так-так, — Максим вскочил и возбужденно заходил по кухне, не обращая внимания на вполне недвусмысленный запах, поднимающийся от сковороды с картошкой. — Завтра с утра нужно разослать запросы по всем учебным частям. Переводились ли из них куда-либо солдаты-сироты, если, конечно, таковые вообще там имелись, в течение… ну, скажем, двух последних месяцев. И если переводились, то куда и кто отдал приказ о переводе».

— Максим! — закричала из ванной жена. Максим, выключи картошку, подгорает!

Максим совершенно механически повернул рычажок на плите. Язычки пламени фыркнули последний раз и исчезли. А он продолжал лихорадочно соображать.

«Конечно, воспитанники детских домов — идеальный вариант. Родители ведь могут потребовать проведения независимого расследования, эксгумации трупа, повторных экспертиз, еще чего-нибудь, а с сиротами все ясно. С рук долой — из сердца вон. Положили в могилу, забросали землей, поставили табличку, и все, концы в воду. А то и без табличек. В братской, отрытой экскаватором, яме. И ведь вполне реально».

Теперь настала пора взглянуть наверх, туда, где в черной недосягаемой вышине маячила фигура человека, облеченного властью настолько сильной, что позволяла ему без лишних вопросов перебрасывать солдат из части в часть — причем не из одной, а из разных — и собирать их под своим крылом.

«Где? Где он их собрал? Это должно быть место, имеющее подходы к железнодорожным станциям. Или к вокзалу, — тут же оговорился Максим. — К вокзалу, к узловым железнодорожным станциям. Может быть, к аэродрому. Хотя не обязательно, — это была первая мысль, которая скинула Максима с волны эйфории, уже охватившей его. — Не обязательно. Возможно, груз перевозят автотранспортом в какую-то отдаленную точку, а там перегружают на железнодорожные платформы, в вагоны или в самолеты. В транспортные самолеты».

Невидимый некто обретал конкретные формы. Становился не просто призрачной фигурой, а перетекал в категорию реальных людей, обладающих помимо сильной власти еще и фамилией-именем-отчеством.

«И званием, — добавил Максим. — Ну да, и званием. Разумеется, невидимый некто не мог осуществлять все свои операции один. В деле помимо солдат обязательно должны быть задействованы еще какие-то люди. Скорее всего офицеры, наблюдающие за погрузкой и отправкой транспорта и следящие за порядком в «несуществующей части», где собраны солдаты-сироты. А раз они есть, значит, можно установить и их личность. Где-нибудь они должны были «засветиться». Конечно, невидимый некто сам нигде и закорючки не поставит. Его следов нет, и искать нечего, он слишком умен, но есть приказы о переводах, в которых кто-то расписывался. Остается узнать, кто этот человек. И, чем черт не шутит, может быть, через него удастся выйти на главного».

Максим попытался определить для себя дальнейшие ходы.

«Так что же мне делать завтра, с самого утра? Первое: запросы в учебные части о солдатах, не имеющих родни. Второе: послать запрос в штаб округа… Стоп! — тут Же оборвал он себя. — Вот этого делать не стоит. Таким образом я дам понять человеку-невидимке, — так в мыслях окрестил Максим организатора аферы, — что я, Максим Леонидович Латко, догадываюсь о сути происходящего.