Сделано в ССССР Роман с китайцем

Расстались без сожаления. Гагарину предложили работу в другом городе. Поставил перед фактом. За окном сгущались ранние сумерки. В открытую форточку сквозил ветер. Жена сидела, сложив руки на коленях, опустив голову. Смотрела в сторону. В стену. Выслушала, пожала плечами. Отпустила. На прощание даже не поцеловались. Потом он вернулся с севера, но они даже не повидались. Потом поздравляли друг друга открытками на Новый год и с днями рождения. Когда у неё умерла мама, она звонила Олегу, как родному, плакала. Олег был на дежурстве, вёл больного с сахарным диабетом. На минуту вынырнул из рабочего расписания, сказал пару дежурных фраз, а потом ждал, когда выговорится и попрощается. Это его привычная манера – ждать, когда человек сам догадается, что он не нужен.

А теперь хороший повод позвонить, отработать жанр встречи через многие-многие годы. Тем более что уже прошло… Гм, сколько же времени прошло с тех пор? Да и были ли они на самом деле, все эти долгие-тёмные годы?

27.

Олег звонит Ирине. Он помнит номер телефона, ведь это та самая квартира, где они… У неё ничего не изменилось. Ирина мгновенно узнаёт, как если сидела у аппарата и ждала его звонка.

– Как дела?

– Хорошо. – И с нажимом: – Не плохо. Жаловаться нечему.

– Вот и славно.

– Вот и поговорили, – Ирина нервно (или показалось?) хихикнула.

Сама не спросит, зачем звонит, знает, что сам скажет. Если захочет.

Знает, что должно быть произнесено некоторое количество ритуальных фраз, прежде чем перейдёт к сути – оказывается, она его помнит: как он устроен, как он ведёт дела. Жена всё-таки.

– Ну, почему? Неужели нам не о чем говорить?

– А о чем бы ты хотел говорить? И зачем?

– Ну, не знаю… Столько всего было.

– Вот именно было, было и прошло. И быльём поросло… Неужели жалеешь?

– Не знаю. Хотел бы разобраться с твоей помощью.

– С каких это пор тебе понадобилась моя помощь? Ты же сам с усам…

С усам…

– Я давно не ношу усов.

– Правда? – В голосе недоверие.

– Правда. Это – правда.

– А всё остальное? Обычно ты говоришь только то, что от тебя хотят услышать. – И что ты хочешь от меня услышать, Ир?

– Ничего. Мы так давно не виделись… И я уже научилась обходиться без тебя. Давно научилась.

– Ну, хорошо ведь!

– Хорошо… – Усмешка усталой женщины. – Знал бы ты, чего мне это стоило. И как мне было плохо поначалу.

– Но теперь всё прошло.

– Дурак ты, Гагарин. Я так и не поняла, почему ты ушёл. Тогда. Тебе было наплевать на меня, да?

– Ну, что ты.

– Ты никогда меня не любил?

– Ир, зачем сейчас снова ворошить всё это прошлое, расчесывать все эти раны? – А если для меня это не прошлое… Хотя ты прав. Зачем…

28.

Короче, Ира отпадает. Он не в состоянии провести два вечера подряд за разбором полётов. Кроме того, у неё налаженная жизнь, она живёт

"с одним неплохим человеком". И хотя любви нет, есть спокойствие.

Есть стабильность.

Завтра у них своя программа. Культпоход на стадион. Он фанат футбола. Важный матч. В конце концов, когда-нибудь "Локомотив" должен победить "Динамо". Или наоборот?

Но они обязательно встретятся. Потом как-нибудь, да? Когда будет время. Если время будет. Ты прав, вспоминать прошлое не имеет смысла. Этот гейзер больше бить не будет. Заткни фонтан. Заткнули.

Словно ничего и не было. Чужое кино.

Замусоленные, задумчивые странички записной книжки. Случайно Гагарин натыкается на ещё одну запись. Оля. О'кей, Оля, привет, как дела?

Пока не родила, перехаживает. Ты ждёшь ребёнка? Мы все его ждём. Я так рад за тебя, так рад. Да уж, а как я рада – столько попыток, столько бесплодных ожиданий. Всё-таки получилось. Значит, заслужила.

А я просто так звоню, хотел тебя завтра в ресторан позвать. Между прочим, крутой ресторан для состоятельных випов. Какой ресторан, у меня такой токсикоз, я на еду даже смотреть не могу. Ем только ночью. Встаю в шесть утра, чтобы вытащить из борща мозговую кость.

Смешно? Смешно, ага. Но всё равно приятно, что помнишь. Что вспомнил.

Оля, да. Небольшой роман в курортном городке. Чёрное море. Галечный пляж. Камни впивались в спину, когда она садилась верхом. Вот и лето прошло, будто и не бывало. Оля научила его курить траву – на юге с этим проблем не было. Их роман так и прошёл, словно бы со смазанным видоискателем. Нечёткость изображения. Взъерошенная, похожая на воробья. Умная, въедливая. Угловатая…

29.

На всякий случай позвонил Танечке. Занято. Занята. Никому я не нужен… Только положил трубку на рычажки, звонок. Вздрогнул от неожиданности.

Звонит приятель Мишка. Мишка Самохин, рослый красавчик из второй реанимации. У него есть ещё брат-близнец Сашка. Сашка Королёв. В мединституте над нами всегда прикалывались – близнецы, а с разными отчествами. Чудо природы. Мать одна, а отцы разные. Михаил

Александрович. Александр Юрьевич. Гы-гы-гы.

У Гагарина мелькает мысль: на ловца и зверь. Может, не заморачиваться с бабами, позвать первого встречного? Сочный, низкий голос Самохина звучит издалека, словно из-под земли. Ага, снова в разъездах. Откуда на этот раз? Душанбе, а где это? Столица независимого Таджикистана, где солнце и дыни… – Как там трава?

– Какая трава?