Сдается комната с фонтаном

– Хотя, – соседка замялась, – показалось мне, что одно время появился у нее кто – то.

– Появился кто – то? – переспросила я, представив бодрого старичка на кухне с букетом.

– Ну, жилец. Или жиличка, – в голосе соседки прозвучала досада. – Я так и не поняла.

– И куда же он или она делись? – спросила я.

– Кто ж его знает? Был и сплыл.

– Был и сплыл? – зачарованно повторила я.

– Ага, – с готовностью замелькала соседка седой макушкой. – Эклер будешь?

До эклеров ли теперь? Но пирожное все – таки взяла. Думала, что кусок в горло не пойдет, однако проглотила и не заметила.

Пора возвращаться домой. Разговор, а, вернее, монолог соседки, постепенно стух, интерес ее ко мне тоже поугас, и чайник она в третий раз ставить не стала, тонко намекая, что пора бы и честь знать.

Когда гостеприимный дом за мной закрылся, я, тем не менее, явственно чувствовала, что соседка продолжает внимательно наблюдать в дверной глазок. Что же я буду делать? Удовольствия соседке доставлять почему – то не желалось. Поэтому я вздохнула и поплелась отпирать свою дверь.

В квартире темно и тихо. Несмотря на то, что я уже, конечно, отлично знала, где находится выключатель, свет включать не стала, чтобы не беспокоить хозяйку, если она вдруг окажется дома. В темноте скинула кроссовки и прошмыгнула в своею комнату.

Вечерами я старалась не высовываться, а после рассказов соседки и вовсе трусливо разделась, не глядя, бросила одежду на фонтан и юркнула в постель, где под подушкой прятала пачку печенья.

Соседкин эклер внезапно разбудил аппетит, а воспаленное воображение наполняло будничные звуки за стеной тайным смыслом. Я грызла печенье и, холодея, представляла, как открываются запертые двери в темном коридоре, и растрепанные призраки бывших хозяев наполняют его, шебурша и переговариваясь. И, конечно, повешенная из ванной. Как они подбираются к моей двери, касаются ее с той стороны бесплотными пальцами и шепчут мне пустить их к фонтану.

Должно быть, я уже засыпала, продолжая сжимать недоеденное печенье в руке, когда в дверь постучали.

Я не сразу вырвалась из полудремы и сперва подумала, что стук раздается совсем близко. Что стучат именно в мою дверь. Однако, когда окончательно проснулась, поняла, что кто – то бьется внутрь квартиры из подъезда.

Естественно, я испугалась, подтянула ноги к груди и стала прислушиваться, слабо надеясь, что хозяйка дома сейчас отругает ночного посетителя. Но хозяйка не подавала признаков жизни, а стук становился настойчивее.

Я посмотрела на часы. Всего десять. Выскользнула из кровати, включила на телефоне фонарик и на цыпочках прокралась в прихожую. Уже у самой двери, я выключила свет, по опыту зная, что его можно увидеть в дверной глазок. Притаившись, я стала ждать.

Несколько секунд слышала только свое приглушенное дыхание, а потом в дверь опять заколотили. Я отпрянула, но все же решилась осторожно посмотреть, кто там.

Сначала увидела только темное пятно. Затем пятно колыхнулось, отодвинулось и приняло очертания мужчины в кепке, поверх которой был накинут капюшон. Слабая надежда на то, что стучит соседка снизу, которую я случайно чем – то затопила, растаяла. Отваги поинтересоваться, кого там на ночь глядя принесло, у меня не хватило.

Вместо этого я нащупала свой ключ, который повесила у двери рядом с зонтиком хозяйки, и вставила его в замочную скважину. Отчего – то я решила, что это остановит бандита, если он вздумает вскрывать дверь отмычкой. Если бы я не опасалась лишнего шума, то непременно пододвинула бы к двери старинный комод. А так я вновь на цыпочках вернулась в комнату, оставив свою дверь приоткрытой, чтобы хорошо слышать все происходящее в коридоре.

Неизвестный мужик за дверью предпринял последнюю попытку достучаться, но, видимо, сдался, потому что вскоре в квартире, наконец – то, установилась тишина.

Постепенно меня стало неизбежно клонить в сон. И я не уверена, что звук воды со стороны неработающего фонтана не плод моего бурного воображения. Не видела я и кота, который зашел в приоткрытую дверь, взъерошился на моего друга Вовку, но не сбежал, а отважно прыгнул на него, запутался в моей намокшей футболке, висевшей на цветке в руках Вовки, беззвучно отпрыгнул в сторону прямо на мою кровать, ткнувшись мокрой шерстью мне в лицо.

И тут я проснулась опять. На улице было уже светло, а посреди комнаты стоял небритый, источающий дурной запах, старик в грязных джинсах и бордовой толстовке.

Он задумчиво ел мое печенье, которое, очевидно, выпало во сне из – под подушки. Я набрала воздуха, чтобы заорать, но тут он увидел, что я проснулась.

– Наконец – то, – обрадовался небритый старик. – Пошли, закроешь за мной дверь.

Его дружелюбный тон меня не успокоил. Крик, правда, наружу так и не вырвался, вместо этого я издала писк, похожий на звук сдувающегося шарика. П – фффф. Мужик перестал жевать мое печенье и сочувственно покачал головой

– Еще одна чокнутая? Ох, и любит МарьСанна больных и убогих.