Сдача и гибель советского интеллигента, Юрий Олеша

Юрий Олеша день за днем много лет после того, как уже перестал писать обычные художест-венные произведения (а так как его поэтика никогда не расходилась с традиционной, то настоящи-ми он считал только обычные художественные произведения), начал делать дневниковые записи. Они отличаются от заметок из записной книжки тем, что в записную книжку попадают заготовки для возможного использования в будущем художественном произведении, а записная книжка Юрия Олеши становилась самостоятельным произведением, потому что другого создать он не мог.

В монтаже "Ни дня без строчки", сделанном Виктором Шкловским после смерти Олеши, там, где представлялась хоть какая-нибудь возможность, автор монтажа помогал автору текста выбраться из записной книжки, из частного дела.

Виктор Шкловский монтирует записи разных времен так, что они следуют одна за другой, как главы романа. Для того чтобы иллюзия была полной, он, "подготовляя эти записи к печати... дал заголовки к тем наброскам, которые их не имели"1.

Вот как выглядит такой монтаж:

"НАЧАЛО...

Мне кажется, что единственное произведение, которое я могу написать в качестве нужного людям произведения, - это книга о моей собственной жизни.

СЛУХ О ТОМ, ЧТО Я НАПИСАЛ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЙ РОМАН.

В прошлом году распространился слух, что я написал автобиографический роман...

Очевидно, хотят, чтобы я написал, если верят в слух, который сами распространяют. Может быть, нужно написать, если этого хотят современники?..

Попробовать?

Часовой магазин Иосифа Баржанского.

Часы над улицей.

Стрелки мне кажутся величиной с весла... (Отточие автора. - А. Б.).

ТЕНЬ РЫСАКА.

Я родился в 1899 году в городе Елисаветграде..."2

1 Виктор Шкловский. Об авторе и его книге. Предисловие к "Ни дня без строки" Юрия Олеши. - "Октябрь", 1961, № 7, с. 148.

2 Юрий Олеша. Ни дня без строки. - "Октябрь", 1961, № 7, с. 118, 149.

Виктор Шкловский после того, как стал, наконец, писать хорошие, настоящие книги, чего от него и добивались, не понял, не захотел понять, что "Ни дня без строчки" все из отрывков не потому, что Олеша не успел закончить вещь, привести ее в порядок, а потому, что Олеша не мог написать законченную, приведенную в порядок вещь.

Самое поражающее в этом непонимании то, что в годы, когда Олеша писал свои лучшие вещи, далекие от записной книжки, Шкловский с ожесточением, блеском и правом на победу настаивал на разрушении канонических жанров, далеких от записной книжки.

Юрий Олеша писал записную книжку, а Виктор Шкловский старается сделать из нее традиционное "художественное произведение".

А вместе с тем Виктор Шкловский знал, что этого не следует делать. И о том, как это бывает нехорошо, рассказал сам.

Вот что рассказал Виктор Шкловский в годы, когда и он, и Юрий Олеша писали свои лучшие книги, и когда он, Виктор Шкловский, не хвалил не очень хорошие книги Юрия Олеши, а ругал его очень хорошие книги:

"Человек, назначенный заведующим одного кинопредприятия, на первом прочитанном сценарии (Левидова) написал следующую резолюцию: "Читал всю ночь. Ничего не понял. Всё из кусочков. Отклонить""1.

В отличие от человека, назначенного заведующим кинопредприятием, Виктор Шкловский настойчиво рекомендует принять. Но чтобы не было все из кусочков, а в виде художественного произведения.

Многие записи из "Ни дня без строчки" повторяют мотивы, темы, образы, предметы, героев прежних произведений писателя. Иногда почти точно.

Вот начальная запись "Ни дня без строчки".

"Я родился в 1899 году в городе Елисаветграде, который теперь называется Кировоград... Прожил в нем только несколько младенческих лет, после которых оказался живущим уже в Одессе, куда переехали родители. Значительно позже, уже юношей, я побывал в Елисаветграде...

О моем отце я знал, что он был когда-то, до моего рождения, помещиком...

Мой отец, проигравший вместе с братом довольно большие деньги, вырученные от продажи имения, служил потом акцизным чиновником... Он получал небольшое жалованье, но продолжал играть в карты, поскольку еще оставались суммы от продажи имения... Быстро окончившееся богатство сказывалось также и в том, что у нас был выездной рысак, черный, с белым пятном на лбу...

Мы поляки и католики. Отец... пьет, играет в карты. Он - в клубе...

Общее мнение, что папе нельзя пить: на него это дурно действует..."

Обо всем этом уже было рассказано четверть века раньше в художественных произведениях "В мире", "Я смотрю в прошлое" и "Человеческий материал".

"Я родился в городе Елисаветграде - некогда Херсонской губернии...

Позже узнал, что в то время у нас был собственный выезд, имелся вороной рысак с белым пятном на лбу...

Папа служил от акциза на водочном заводе.

Лет восемнадцати я побывал в Елисаветграде...

Когда мне было три года, семья переехала в Одессу..."2

1 Виктор Шкловский. Гамбургский счет. Л., 1928, с. 16.

2 Ю. Олеша. Избранные сочинения. М., 1956, с. 238-239.

"Папа играл в карты, возвращался на рассвете, днем спал.

Он был акцизным чиновником... Главное было - клуб, игра, он чаще проигрывал; известно было: папе не везет..."1