Счет на двоих

Сразу за дверью стояли два кожаных чемодана, спортивная сумка и портативная печатная машинка "Оливетти".

— Привет, мам! — из-за дверей спальни высунулась головка Саманты — темные непослушные волосы зачесаны "а-ля Шер", зеленые глаза полны негодования.

— Привет, детка! — Дэнни изобразила виноватую улыбку.

В кухне Тед с закатанными рукавами и в переднике возился с готовкой, напевая песенку Синатры. Со стопроцентной уверенностью она могла сказать, что он жарит куриное филе в кляре с орехами. Самое вкусное блюдо на свете!

Дэнни остановилась в коридоре, ощущая расслабляющую прохладу. Славная квартирка. Любимая мебель. Родные лица.

Контора "Прайт энд Бейкер", Линда Геснер, труп на тротуаре — все это в один миг вылетело из головы. Она испытывала сейчас прилив дикой радости.

"Мой дом… Мой муж… Мой ребенок…"

2

Дэниель Слоун имела полное право быть довольной собой, тем, как складывалась жизнь.

"Солнце ярче засияло в тот день, когда ты родилась!" — любил повторять отец Дэнни. Кроме редких случайных облачков, солнце для нее никогда не гасло.

Она была третьей среди четверых детей Ральфа и Мэри Флетчер из Хапперстауна, что в штате Нью-Джерси. Как и многие другие бывшие "джи-ай", ее отец оказался не у дел во время экономического бума, начавшегося после Второй мировой войны. Ральф Флетчер не отсиживался в тылу, война была самая настоящая. Пилот военного самолета, он участвовал во многих сражениях, попал в Нормандию сразу после высадки десанта союзниками, потом был плен; конец войны застал его в лагере… Весь этот опыт наложил тяжелый след на всю его жизнь.

— Не говорите со мной о войне, — требовал Флетчер, хотя только он сам и возвращался к этой теме. — Вы говорите с ветераном сто первого авиаполка. Я пережил ужасы лагеря военнопленных в Германии. — Он вставал по стойке "смирно", прижимая ладони к бедрам.

Единственное, что добавилось в его облике после войны, — это щетка усов.

Долгие месяцы Мэри Келлог ждала весточки о его освобождении. Она терпела и готова была ждать его сколько угодно с того дня, как Ральф Флетчер впервые пригласил ее на танец во время вечеринки в 1942 году. Она отличалась от "тех Келлогов" — со вздернутыми вверх носами и самодовольными ухмылками. Впечатлительная молодая женщина безоговорочно верила в справедливость. Она никогда не сомневалась, что Ральф вернется живым и здоровым. Он просто обязан был вернуться, от этого зависело ее будущее. Она разбила "на счастье" китайскую чашку, молилась на серебряный образок и откладывала деньги, чтобы снять квартиру для них обоих.

День его возвращения стал праздником местного значения, ведь он — единственный житель Хапперстауна, который побывал в германском плену. Мэри была во главе депутации по встрече, в кружевном ситцевом платье, с букетом белых роз.

Ральф выглядел измотанным, но для нее был самым интересным мужчиной.

— Ты — мой герой! — выдохнула Мэри с восторгом, и школьный оркестр заиграл победный марш.

Ральф расцеловал Мэри на глазах у всей собравшейся по этому случаю толпы народа.

Не прошло и года, как освобожденный герой женился, взял кредит в банке и занялся делами страховой фирмы своего отца, офис которой располагался на Мейн-стрит. Цель его жизни стала осуществляться. Ральф зарегистрировался членом Американского легиона, "Кросс Брук кантри-клаба", Торговой палаты, организации "Ветераны за Эйзенхауэра" (потом он вступил в ряды "Ветеранов за Никсона", "…за Голдуотера" и так далее), вошел в опекунский совет епископальной церкви Святого Матвея…

Ральф Флетчер играл в гольф с мэром города раз в месяц и каждый год покупал новый бьюик. В свободное время он читал мемуары и историческую литературу. Жизнь Мэри Флетчер также была заполнена до предела.

Дэниель унаследовала от матери любовь к семье и дому, во всяком случае, она всячески старалась подражать ее примеру. А Мэри можно было только удивляться. Она была домоуправительницей и домоустроительницей, заступницей, кухаркой, шофером, радушной хозяйкой, членом женского клуба, арбитром в житейских столкновениях. С неукротимым упорством она отстаивала справедливость и возмущалась газетами, которые печатают плохие новости, черпая силу духа в доктринах Нормана Винсента Пила.

"Вы такие, какими хотите быть", — говорила Мэри детям. — "Поэтому вы должны внушить себе позитивное отношение к жизни"!

Хныканье и жалобы были под запретом в доме Флетчеров. Здесь главным законом был оптимизм. Младших учили довольствоваться малым, хорошо учиться… А мать старалась развивать их лучшие качества.

Флетчеры не устраивали друг другу сцен. Флетчеры были самоуверенны и рассудительны, умерены в отношении алкоголя, не трепали языком зря, были устойчивы в привычках и всегда снижали скорость езды до пяти миль, если видели соответствующий дорожный знак.

Жизненная философия семьи во многом отражала натуру Ральфа Флетчера. Если использовать аналогию, Ральф вел себя, как торговец, который обслуживает клиента так, как хотел бы, чтобы его обслужили.