Счастливый выбор

Сергей Львович потянулся, почесал волосатую грудь, видневшуюся из-под нижней рубахи, зевнул и подумал: «Отчего я постоянно в отпуск приезжаю сюда? Вот уж сколько лет подряд — одно и то же: барышни разного калибра, словно артиллерийские снаряды: либо очень большие, либо маленькие… И ничего, чтоб в самый раз… В следующем году поеду в Москву, сниму номер в гостинице и отдохну как захочу… В ресторан схожу, на лошадиные бега… Куда еще? Словом, придумаю, как время провести. И никаких перезрелых невест!»

В комнату вошла Аглая Дмитриевна.

— Сереженька, пробудился, душа моя?! Вот и славно! Умывайся, Варвара завтрак уже приготовила.

— Да, тетушка, встаю уже… — Племянник потянулся и сел на кровати, пытаясь отогнать дурные навязчивые мысли.

Позавтракав омлетом и пирожками с джемом, Аглая Дмитриевна объявила за столом дорогому племяннику:

— Ты помнишь, что обещал мне вчера?

Сергей Львович кивнул, откусывая пирожок и запивая его клюквенным морсом.

— Тогда после завтрака приводи себя в порядок. Да, и непременно мундир надень! Девушки любят военных.

Племянник вздохнул, он и сам знал, что военный мундир — залог успеха у женского пола. Но вот в тетушкином выражении «девушки» он весьма сомневался. Наверняка предполагаемой невесте не менее тридцати, а то и того больше: и где Аглая Дмитриевна их только берет?

* * *

Ровно в двенадцать часов пополудни неугомонная Аглая Дмитриевна и ее обожаемый племянник погрузились в коляску и направились на очередные смотрины.

— Тетушка, умоляю, хоть намекните: куда мы едем?

— Увидишь! — таинственно отрезала тетушка.

У племянника неприятно «засосало под ложечкой», он подозревал, что тетушкины недомолвки не предвещают ничего хорошего.

Погода стояла дивная: теплый сентябрьский день благоухал ароматом сухих трав, деревья роняли слегка пожелтевшие листья, дул приятный легкий ветерок. Но Сергея Львовича не радовали прелести природы. Его грыз червь, увеличиваясь в размерах по мере удаления от тетушкиного имения.

Майор не обращал внимания на дорогу, они ехали лесом, затем полем, и все здешние пейзажи казались ему на один мотив. Но, когда коляска в очередной раз повернула, вдалеке стала различима усадьба, окруженная несколько покосившимися постройками.

Сергей Львович почувствовал некое волнение, сам не понимая, что с ним происходит, и спросил:

— Аглая Дмитриевна, почему сии места кажутся мне знакомыми?

Тетушка рассмеялась.

— Разве ты забыл, мой друг, Полину Вересову? Мы часто приезжали к ее матушке в гости.

Сергей Львович тотчас вспомнил миловидную юную барышню четырнадцати лет, в белом платьице, перехваченном красной лентой под грудью: Боже! Как эта ленточка и все то, что находилось выше нее, волновало воображение пятнадцатилетнего Сереженьки.

— Вижу, ты вспомнил Полину.

— Да, она была очаровательной барышней. Надеюсь, что и сейчас она такова.

— Время меняет людей, мы, увы, не молодеем. Но это отнюдь не означает, что она стала дурнушкой, — многозначительно изрекла Аглая Дмитриевна.

Но майор, поглощенный воспоминаниями о далекой юности, пропустил ее слова мимо ушей. Сергей Львович словно на яву видел, как он катается с Полиной на лодке, он — на веслах, а она черпает ладошкой воду… Девочка взглянула на него, ее голубые глаза обворожительно-прекрасны… Ее смех — музыка для слуха… Ее девичья грудь волнует воображение скромного мальчика… Полина слегка приподняла платье… Ее ноги… Да, точно, и сон в руку!

«Боже мой, она должна быть красавицей, да и по возрасту мне подходит», — решил майор.

— Тетушка, а была ли Полина замужем? Она что, вдова? И почему вы раньше ничего о ней не говорили?

Аглая Дмитриевна сделала вид, что не расслышала вопроса племянника. Но тот не отставал, проявляя неприличную назойливость:

— Аглая Дмитриевна! Полина была замужем? Почему мы не навестили ее в прошлом году?

— Нет, не была. А не навестили, потому как нынче летом она только из Петербурга вернулась, где последние десять лет жила.

Сергей Львович не придал значения ответу своей тетушки, он пребывал еще в плену приятных воспоминаний.

* * *

Коляска Аглаи Дмитриевны подъехала к Вересово. Сергей Львович обратил внимание на покосившиеся хозяйственные постройки, явно не хватало мужской руки.

Дом и вовсе пострадал от времени: оконные рамы совершенно облезли; резьба и лепнина, украшавшие фасад представляли собой печальное зрелище. Фонтан, стоявший во дворе и некогда радовавший глаз, и вовсе разрушился: ваза с фруктами, из которой били искусственные ключи, стояла полуразрушенная.

Майор напряг память и попытался вспомнить, как выглядел дом Вересовых двадцать пять лет назад, в бытность его юности, и пришел к выводу, что гораздо лучше. Но вскоре отец Полины скоропостижно скончался, а матушка ее была натурой бездеятельной, склонной к сентиментальности, занятой душевными переживаниями. Да и, кажется, у нее был роман то ли с полицмейстером, то ли с соседом-помещиком, точнее он уже не помнил.

Из дома вышел пожилой лакей в потертой ливрее, у майора создалось впечатление, что менял он свою униформу именно двадцать пять лет назад.