Счастливый Цезарь

– Неужели ты не понимаешь, что личное спасение – это еще не все? – возмущались другие. – Кроме личного, есть и повыше интересы!

Как ни старался, но с этими более высокими интересами Андрей Петрович все чаще шел вразрез: новое зрение ему сильно на казенном поприще мешало. Да и как не помешает, когда приказу начальства внимаешь, а сквозь надетую благообразную личину видишь откровенного беса! Приказы-то все в отношении людей издаются – вот и противоречие. “Как я раньше всего этого не замечал? – дивился Андрей Петрович. – Как теперь мне с этим жить?” – спрашивал он себя, а ответа не находил, потому что не выходило жизни в будущем, когда он туда своим новым зрением заглядывал.

От многих раздумий – большая печаль. Стал Андрей Петрович выпивать чаще, чем прежде, и при помощи простого винного средства остроту жизненного понимания притупил малость: перестал наивно удивляться по всякому видимому поводу, стал спокойней и солидней относиться к посланному ему прозрению. Однако поиска не прекращал, все время к окружающим его фигурам приглядывался, высматривая ангела. Это пристальное внимание к Другим сильно людей озадачивало. “И чего ты высматриваешь?” – спрашивали его по-хорошему знакомые. А с незнакомыми так, иногда, до драки доходило дело. “Ты чего смотришь? Надо чего?” – так его порой грубо спрашивали, заметив исходящее от Андрея Петровича назойливое внимание.

Поискал-поискал Андрей Петрович ангела в земной нашей юдоли, понятно – не нашел, и отчаялся. Господи! – возопил машинально. – Куда же идти? И тут его осенило, может, в церковь заглянуть, там поискать, где же еще, как не в церкви ангелу и ютиться. Церквей много, вот в какую зайти – вопрос! Пошел в ближайшую, ладная такая, заново подкрашенная церковка. Внутри людно, иностранцы и местные мещанки толкутся. Две из них в особенности Андрея Петровича доняли. Одна – генеральского вида баба, наглая тварь пожилая с грубым и скверным лицом, ну прямо Салтычиха, другая – подлипала, селедкой бабенка, морда щучья и голосок писклявый. Андрей Петрович по церкви пошел, ну и возле всякой иконы задерживается и высматривает ангела. Ангелы, конечно, присутствуют на иконах, только все неживые, не шелохнутся и молчат, намазанные на досках слоем краски и все тут. “Может, в воздухе присутствуют? – думает Андрей Петрович, – незримы?” Однако, если незримо и неслышно присутствие – как установить?

Пошел он к иконе Нечаянной Радости, и весь в нее проникает мысленно, уподобляя себя тому грешнику. Вот тут и заскрипели эти два мерзких голоса. Салтычиха бывалым баритоном, а вторая трубкой писклявой так и повели свою музыку: “Пришла эта Клавка, а я знаю, какие у нее намерения. Мне вся ее подноготная как на ладошке. Думает, я глупая и она меня обведет. Ей про деньги племянник мой сказал… Да я и так бы отдала, но за благодарность, а не в наглую…

– Да чистая правда, – пищит мерзко щучка-селедка. – Ты, Марья Антоновна, всегда для человека стараешься…

– Я ей сразу с порога и сказала: не туда, – говорю, – метишь, голуба…

– Ты очень прямая с людьми.

– Прямо с порога…

И так мерзко эти две талдычат, что оборотился Андрей Петрович и в них вперил. И видит: одна баба, которая Салтычиха, ничего в ней человеческого нет, так, большая толстостенная картонка с прорезями для глаз и рта. А вторая с писклявым голосом – в самом деле, щучка, но селедочного посолу. И таким духом мерзким от них понесло в его сторону, что плохо стало Андрею Петровичу. Тот, может, от отвращения и ушел бы ни с чем, однако, как нарочно, в это время к нему неожиданно поп обратился: видно, что-то в Андрее Петровиче его завлекло.

– Вы, – говорит, по какой нужде? Или так просто, интересуетесь?

Андрей Петрович на попа глядит – вроде человек нормальный.

– Я, – отвечает, – ангела ищу. Мне очень важно найти живого ангела.

– А зачем вам ангел? – натурально интересуется священнослужитель.

– Вопрос ему задать нужда во мне великая. Церковь, вроде, самое место подходящее для анеглического пребывания…

– Ангел Божий всегда в церкви присутствует.

– Вам встречался ангел?

– Нет, – честно признался Священнослужитель. – Лично не сподобился. Незримое присутствие ощущал, было такое, а так, чтобы воочию – не был удостоен.

Ну и любопытство, разумеется, берет попа, какой такой вопрос желает Андрей Петрович ангелу задать.

– Какой же у вас вопрос к ангелу имеется? – спрашивает поп.

– Как мне спастись? – отвечает ему Андрей Петрович. – От смерти, чтобы жить всегда?

– Для этого вам ангела не обязательно искать, Господь наш и Святая Церковь на этот вопрос отвечают.

– Как же они отвечают? – спрашивает Андрей Петрович.

– Основа веры нашей – сей ответ, и символ: чаю воскресение из мертвых!

Так в символе нашей веры записано. И кто душу свою ради Христа нашего потеряет, тот обретет спасение и жизнь вечную…