Мы отправились обратно к дороге, идя молча через темноту, печаль все еще густо витала в воздухе.
— Посмотри вверх, — произнес Этан, и я запрокинула голову.
Облака рассеялись и открыли венец творения: полночную синеву вселенной, испещренную россыпью алмазов, которая составляла Млечный Путь. Звезды мерцали как камни бриллиантов в темноте, пока мы пролетали сквозь вселенную на нашем голубом и зеленом земном шаре.
— Красиво, — сказала я, слезы почти расцвели во второй раз.
Красиво, но печально. Это было поле битвы и место войны и потери, где укоренилась ненависть, посеянная несколькими поколениями.
Я оглянулась. Винсент и Роуэн, вампир и оборотень, стояли бок о бок, их взоры были обращены на сияющее зрелище над нами.
Я не настолько наивная, чтобы полагать, что разрешения тайны местонахождения Фионы МакКензи и раскрытия убийства Тэрана МакКензи будет достаточно, чтобы стереть всю историю, которая происходила здесь. Просто здесь было слишком много вражды, слишком много печали, слишком много насилия, и суперы не особо любили подставлять другую щеку. История не может быть переписана.
Но она может быть принята, признана. Она может послужить основой для чего-то нового. Чего-то лучшего. Мы здесь сделали все, что могли. Остальное остается за ними.
А что касается нас... я подумала о Катчере и Мэллори, Люке и Линдси. О наших апартаментах в Доме Кадогана, о Центре Хэнкока[22] и Колесе обозрения на Военно-морском пирсе, об отражении уличных фонарей в реке Чикаго.
Чикаго не идеальный. Там присутствуют борьба и насилие, которые трудно преодолеть. Но те испытания и невзгоды были моими, чтобы их разделить, и моими, чтобы помочь их залечить.
Я взяла Этана за руку.
— Хватит с меня отпуска. Поехали домой.