Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

С первых же строк все с удивлением обнаружили, что Филипп схитрил, взяв себе все три первые роли, появляющиеся в пьесе. Он читал и за Самсона с Грегори, слуг Капулетти, и за слугу из дома Монтекки по имени Абрам. Но на этом уловка Филиппа не закончилась. Он не просто читал текст, а играл его, превращая ничего ранее не значивших, сереньких и почти ненужных персонажей в личностей. Причем он вкладывал им в уста неожиданные сальные шутки, а руками их делал самые непристойные жесты какие только мог подобрать. Студенты, немного растерявшись, поначалу даже забывали следить за текстом, после, спохватившись, начинали искать соответствующие места, а найдя их продолжали следить пальцем, снова наблюдая за игрой Филиппа. Перед ними предстала грязная уличная сцена из жизни средневекового европейского города.

За две строчки до появления Бенволио и Тибальта Филипп бросил взгляд на Роберта и Аарона, которые уже были готовы к своим репликам. Артур с Ариадной подхватили игру, прочитав строки, принадлежащие Капулетти, Агнесса с Саадом озвучили Монтекки. У Филиппа же к этому моменту окончательно упал камень с плеч, когда он наблюдал за третьей целью, достигнутой своей хитростью: обе девушки все же приняли смену ролей – смену, которую он захотел сделать, потому что считал это правильным.

Симон помпезно зачитал порицание от имени принца Эскала, после чего Роберт с Саадом монотонно зачитали беседу Бенволио с синьором Монтекки, в середине которого Роберт так же монотонно переговорил с леди Монтекки. А потом появился Ромео.

Мартин и Роберт ровно прочитали эту сцену до конца. Не дав группе расслабиться, Филипп объявил:

– Первый акт, вторая сцена. Входят Капулетти, Парис и слуга.

Ариадна и Фред поддержали темп, и хотя у последнего во второй сцене всего две строчки текста, не только слушать, но и смотреть на него было приятно. Филипп на момент даже забыл его имя, хотя с самого их знакомства его очки и кудрявая голова почему-то установили с ним однозначное соответствие. Сейчас он был женихом Джульетты по имени Парис.

К удивлению всех присутствующих, в том числе и Филиппа, после слов «Капулетти и Парис уходят» значилось «Слуга:», но он взял ситуацию в свои руки и начал читать текст. Фред при этом отлистал пару страниц назад, что-то проверил и продолжил следить за текстом.

Когда же начали читать третью сцену первого акта Филипп заметил, как все стали внимательно слушать то, как Сюзанна представляет Джульетту и какие отношения складываются у нее с матерью Ариадной. Интригу добавила Зои, впечатляюще игравшая роль взбалмошной дурочки-кормилицы.

Дружба между Дэйвидом и Робертом хорошо сказалась на их совместной игре, и вместе с Мартином они зачитали четвертую сцену этого акта, за чем с некоторой завистью наблюдал Пан, роль у которого была значительнее меньше.

Когда же они дошли до последней сцены первого акта, чтецы сначала переглянулись, а потом вопрошающе посмотрели на Филиппа. Все реплики, принадлежащие трем слугам в доме Капулетти были вычеркнуты, и у аудитории возник безмолвный вопрос: «Почему в первый раз Слуга остался, а сейчас трое из них удалены?». Но Филипп, кивнув, продолжил:

– Первый акт, пятая сцена. Гости входят в зал.

Студенты уже были подготовлены к подводным камням в сцене бала, которая обычно предстает читателям и зрителям такой понятной и прямолинейной, и поэтому они внимательно следили за тем, как Артур с Филиппом раскладывали диалог Капулетти с Кузеном, во время которого появлялся ключ к тайне всего конфликта трагедии. Филипп был уверен: «они верят в то, что делают, и им это интересно».

Перевернув страницу после последней реплики Зои-кормилицы все обнаружили вычеркнутый Хор, который завершал Первый акт, а Филипп, проигнорировав слова «Второй акт, первая сцена», сразу побежал на улицу рядом с домом Капулетти. Трио Дэйвид-Роберт-Мартин мгновенно среагировали и закончили короткую первую сцену, не ощутив даже ее начала. Если бы они могли задать по этому поводу вопрос, Филипп бы несомненно ответил: «так у Шекспира написано», но времени на вопросы сегодня не было, тем более, что сейчас им предстояло читать длинную вторую сцену Второго акта.