Счастье рыжего цвета

Над словами бабы Симы она думала всю дорогу. Спрашивать у Карины о Владе она не планировала. Да и как о таком спросишь?

«Карина Васильевна, это правда, что Ваш Влад гей?» – так, что ли? А может, она вообще об этой его особенности не знает? И кто Ульяна будет после этого? Нет уж! Лучше уж она у всезнающего Гугла или Яндекса спросит, кто такой этот Влад Рейнберг. Соцсети все знают, может, и найдется в них на него что-нибудь.

А уже почти у самого дома Влад спросил:

– А откуда эта баба Сима знала, что нас пятеро?

Ульяна усмехнулась, а потом решилась:

– Ну, баба Сима у нас много чего знает и видит. Мне вот сказала, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Что ты на это скажешь?

Влад, услышав это, удивленно поднял брови и расхохотался:

– Надо же! Раскусили! Вот тебе и древняя старушка, а с интернетом, похоже, она на «ты», да?

– Что? Ты, о чем сейчас?

– Ну, не хочешь же ты мне сказать, что она местная гадалка? – Влад рассмеялся, а сам лихорадочно соображал: «В чем ему признаться? О чем Ульяне могла рассказать эта непростая старушка?»

Пока он лихорадочно думал о том, в чем же ему признаваться, ворота открылись, и за ними они увидели Карину, призывающую их к тишине. Спасение пришло от самой Ульяны:

– Карина знает, что ты предпочитаешь мужчин?

– Нет.

Влад решил, что пусть лучше Ульяна думает, что он гей. Узнай она, что он в состоянии ей и машину новую купить, и этот дом отремонтировать, сможет ли она и дальше вот так же себя вести? Очень он в этом сомневается. Очень…

Глава 24

Димка гнал по трассе, превышая скорость. Гнал, почти не следя за дорогой. Он эту трассу мог проехать с закрытыми глазами. Входящий звонок от друга, раздавшийся в наушнике шлема, вернул его к действительности. Димка сбросил скорость до разрешенной. Олег интересовался у него, пойдет ли он сегодня на чей-то там День рождения.

– Димон, пойдем, а? Именинница будет в восторге. Инга говорит, что она только о тебе и спрашивает. Запала девочка на тебя, дружище! Так что ты уж давай, не подводи меня! Трусы чистые надень, шампусика купи и приезжай! Оторвемся по-взрослому, я тебе гарантирую!

Друг нес там что-то еще, расхваливая свою протеже, но Димка его не слушал. Его обгонял какой-то лихач, посигналивший ему с намеком, что Димка едет как пенсионер, еще и смотрел не вперед, а на него, на Димку. А по встречке неслась фура. Лихач не придумал ничего лучше, как резко вильнуть в свой ряд. Подумаешь, беда, что здесь есть еще один участник движения! Впрочем, своя-то шкура дороже, чем жизнь какого-то мотоциклиста. Димка сбросил скорость, давая лихачу занять ряд и умчаться дальше. Такие рано или поздно находят свое единственное дерево на дороге или вот хоть бы и фуру. Грузовику-то не страшно, ну бампер в хлам, а этого лихача спасатели будут вырезать из машины, чтобы собрать по салону части его тела.

Димка съехал на обочину, остановился, оборвав рассказ друга на полуслове, снял шлем и вдохнул полной грудью. Ну вот как так? Ни одной же машины! Почему надо было именно сейчас собрать на трассе их троих?

Как там баб Сима однажды ему сказала? Сильный Ангел-хранитель?

– Ангел у тебя сильный, но и он может однажды моргнуть.

Кажется, она что-то там еще говорила, чтоб не лихачил.

Вот, похоже, моргнул сегодня его Ангел хранитель. Надо будет пойти, сказать баб Симе спасибо.

Телефон разрывался входящим от Олега.

– Димон, ты где?

– Да тут какой-то чудило обогнать меня решил, а по встречке фура.

– Да вашу ж маму! Ты живой там?

– Живее всех живых! Где там, говоришь, днюха и горячие телочки обретаются? – адреналин бурлил в крови, требуя выброса через секс.

– О! Узнаю своего друга! – Олег засмеялся. – Скину тебе время и адрес на телефон. Приезжай, не пожалеешь!

Димка дождался сообщения от Олега. Друг скинул и место, и время, и даже имя именинницы.

– Заботушка! – усмехнулся.

Домой вернулся без происшествий. Вошел в квартиру, крикнул с порога:

– Ма, это я!

Матери опять сегодня ночью вызывали скорую. Давление подскочило. Дождется ли она его из армии? Об этом думать не хотелось. Хорошо, что Лариса медик, может, и пристроит опять мать в больницу. Витамины там всякие да общеукрепляющие укольчики ей опять сделают. В прошлый раз после такого лечения мама даже сама во двор смогла выходить.

Мать растила их одна. Его отец погиб, когда ему был всего год. Димка его не помнит совсем. Лариса, которая старше его на 7 лет, и то помнит отца смутно. Мать вкалывала на трех работах, вот и надорвалась.

– Привет, ма! Чаю хочешь? – Димка вошел в комнату матери, насквозь пропахшую лекарствами.

– Ты сам-то ел? – мать сидела на кровати, опустив ноги на пол, явно собиралась вставать.

– Куда собралась?

– Дим, ну, куда я могу собраться?

– В туалет? Пойдем. Я помогу, – он подошел и, подхватив мать с кровати, понес ту в туалет.

– Дима! Я и сама могу! Мне двигаться надо.

– Ну, так ты и двигаешься. Разве нет? – улыбнулся матери.

– Дим, только не стой ты под дверью, ладно? – мать стеснялась своего взрослого сына.

– Не буду, если пообещаешь мне, что не будешь геройствовать и позовешь меня, когда сделаешь там свои дела.

– Хорошо, позову! – сдалась мать.