Счастье где-то рядом

И Джессика сама была свидетелем того, как меня просто передернуло, когда с моего стола упала тоненькая папка бумаг, зазвонил телефон, секретарша принесла очередную распечатку сообщений, а вторая секретарша зачем-то попросила карандаш.

Джессика еще немного поизучала меня и покачала головой. Но, видимо решив, что в этом ничего такого экстраординарного нет, ну трясет человека сегодня, что ж поделать, отправилась на свою работу. Смешивать коктейли, подавать горячительные напитки и шоколадные пирожные и заигрывать с неженатыми клиентами. Ну с теми, у которых на лбу будет написано, что они не женаты.

А я усердно доработала до конца своего рабочего дня в таком вот странном и новом для себя состоянии. Под конец рабочего дня ко мне кто-либо, начиная с самой миссис Ланг, и подходить-то близко боялся. Все оставили меня в покое, раз я сегодня вся такая дерганная и так остро на все реагирую.

После работы я вышла на улицу и села в машину. И в трезвом разуме и в абсолютно ясном сознании поехала к себе домой.

И поэтому, как моя машина оказалась перед огромными и массивными дверями театра Лимбарди, мне никто не мог в тот день ответить.

Я подошла к огромным массивным дверям и налегла на них. Двери открылись, я ввалилась в фойе.

Театр молча и с интересом наблюдал за мной. Как я, маленькая песчинка мироздания, двигаю свою судьбу своими собственными руками.

Я осторожно пошла по мозаичному полу. Дошла до входа в зрительный зал. Но у меня сегодня и правда был какой-то странный и сумасбродный настрой, и я не пошла по проторенной тропе.

Я не стала заходить в зрительный зад, как обычно, я повернула вбок и пошла по длинному коридору. Вошла через служебный вход и пошла по темному проходу. Прошла мимо каких-то комнат с запертыми дверями и надписями типа «реквизит», «гримерная» и так далее.

Затем я оказалась в большом светлом помещении, в конце которого были огромные темные занавеси. В этом помещении тоже был какой-то реквизит, стояли старинные шкафы, столы и стулья.

Я поняла, что это театральные декорации. На стульях лежали деревянные трости, зонты с большими костяными ручками, сапоги с позолоченными шпорами, красивые платья, камзолы, шляпы с перьями и широкими полями. Словом, тут был полный беспорядок.

Я выбрала себе свою старую знакомую — длинную серую накидку, накинула ее себе на плечи и завязала на шее. Шляпу и посох на этот раз решила не примерять.

Стала искать какое-нибудь древнее зеркало, чтобы убедиться в своей неотразимости. И тут вдруг я услышала тихий и размеренный низкий голос.

Я стала в недоумении оглядываться по сторонам, пока не определила, что голос идет со стороны больших занавесей. Этот голос был мне знаком, я уже где-то его слышала.

Я осторожно пошла на голос.

Между занавесями лился приглушенный бледный свет. Я встала в полосу света и увидела сцену. На сцене все так же стояла большая кровать, и на этой кровати сидел молодой человек в образе чудесного заколдованного принца.

Это был он. Тот, кто мог запросто усадить меня к себе на колени и сказать, чтобы я закрыла глаза и представила, что за окнами мороз и вьюга, луна и солнце, поют птицы и цветут цветы.

Это был тот человек, который мог заставить меня услышать шепот соседних галактик. Тот, кто мог загадать мне любую загадку мира. Я почему-то сразу его узнала, я почувствовала его.

У него были темные, слегка отросшие волосы. Одет он был в светлый костюм, который серебрился в бледном свете ламп. Ни огромной шляпы, ни бороды, ни темных очков.

Но все-таки он был еще заколдован. Потому что еще до конца не расколдовался. На его лице была тонкая серебристая полумаска.

Я прошла между занавесями и почти вышла на сцену театра. Молодой человек не видел меня, потому что опустил глаза.

Тонкие лучи электричества пронзали весь мой уставший организм. Я смотрела на заколдованного принца и не могла вымолвить ни слова.

И тут он опять заговорил.

— Когда города были такие маленькие, что их можно было обойти пешком, — сказал он своим низким размеренным голосом, — принцы собирали свои котомки и отправлялись в путь на поиски прекрасных принцесс. — Он немного помолчал. — Потому что каждому принцу необходимо, просто безотлагательно необходимо найти свою принцессу. А принцессы надевали свои лучшие платья и садились около окна.

Ощутимое тепло шло от его голоса, от его присутствия. И с этим просто невозможно было что-то поделать.

Это был он, незнакомец из театра. Только он мог творить с моей душой такие вещи, обжигать электрическим разрядом посреди бела дня и при этом не давать вспомнить напоследок, где я нахожусь, как меня зовут и кто я такая.

— Один принц долго не мог понять, зачем он едет в этот город, — тем временем сказал он. — А оказывается, он приехал сюда найти ее.

И тут он поднял голову и стал смотреть мне в глаза. Он уже давно знал, что я здесь. Наверное, он знал, что я окажусь здесь, еще когда я в трезвом уме ехала на своей машине к себе домой.