Счастье бывает разным

— А здесь вы будете спать, — объяснил хозяин, приглашая в помещение.

Бывшие супруги замерли в замешательстве.

Пашка, поняв почти правильно, снова заржал и объяснил, что кроватей тут в принципе две.

— Но если помиритесь — вполне можете перебраться на одну, — уточнил он.

Катя поискала глазами удобства и не нашла.

Пашка опять все понял правильно.

— Ватерклозет в первом доме, — пояснил он. — Только там пока спать негде, я две комнаты переделываю, стеклопакеты ставлю и потолок меняю. Душ там же, если надо.

— А ночью пописать? — спросил Чистов, радея не за себя, а за Катю.

— Выйди на улицу да пописай, — не понял проблемы Пашка. — А хочешь — и покакай. Только за дом пройди, к обрывчику. Там за что держаться — есть.

— Прямо так выйти и пописать? — рассмеялся Чистов. Он уже отвык от подобных решений.

— Можешь не выходить, только окошко открой, — еще более упростил Пашка. Правда, подобное допущение вряд ли касалось Катерины. — А вообще, ребята, поменьше стесняйтесь, — закрывая тему, подытожил хозяин. — Кроме вас, тут много кто писает: Пчелка, коник, баранчики. Я уж их давно не считаю. И вообще вам круто повезло. Стандартно народ максимум что может — так это посетить музей ночью. И то раз в году. А уж чтоб спать в нем… Да еще с красивой женщиной… — На этом Пашка добродетельно замолчал, предоставляя слушателям самостоятельно оценить все выпавшие на их долю возможности.

Потом было вечернее пиршество.

Чистов жалел только об одном: что человек имеет всего один желудок, и тот не слишком большой.

Катя сначала считала калории, потом плюнула и перестала считать.

На столе были расстегаи с собственной курятиной, блины с собственным медом и, наверное, десятью видами варений на выбор, огурцы и помидоры с собственного огорода, жареная волжская рыба, пойманная собственными Пашкиными руками и приготовленная собственными Дашиными.

Прикончив половину вкусностей — на все сил не хватило, — очень приятно побеседовали.

Оказалось, что Пашка живет здесь почти семь лет. Просто однажды утром он проснулся и понял, что город ему опостылел, так же, как и его чертова работа вместе с его чертовым начальством.

В один день доктор технических наук — он же топ-менеджер крупной фирмы — уволился и собрал все наличные деньги. В другой день — сдал по дешевке на долгий срок трехкомнатную квартиру знакомым, забрал Пчелку и на «Харлее» покатил в сторону Пскова. Где-то после трехсот километров начал смотреть по сторонам. Заметил грунтовку — свернул на нее. Добрался до деревеньки.

Доехал до реки. Нашел владельца единственного продававшегося на тот момент участка, в который сразу и влюбился.

Все остальное — дело Пашкиных рук, потому, что, кроме развалившегося сарая, на участке ничего не было.

— А теперь смотри, — хвастался принявший на грудь хозяин. — Один дом — наш, второй — музея. Этой зимой поставлю гостевой, будете приезжать и жить как белые люди — с сортиром и биде.

— Ты расскажи, как жену нашел, — подсказал ему Чистов, уже слышавший эту удивительную историю.

— Увел с приема, — гордо сказал Пашка.

— Это как? — удивилась Катерина.

— Пришел ко мне на прием, — объяснила Даша. — Я доктор, кардиолог. Вот, явился, послушайте, говорит, как бьется мое сердце. Ну, я послушала. Четвертый год живу здесь.

— А не бывает скучно? — не выдержала, спросила-таки Катя. — Особенно зимой.

— Не бывает, — сказал Пашка. — Слишком много дел. Вроде дом практически городской, а дела все равно всегда есть. И в ЖЭК не побежишь, за его полным отсутствием.

— Не бывает, — подтвердила Даша. — Я думала фольклором заняться, да здесь местных почти не осталось. Во всех домах — москвичи и ленинградцы. Очень интересные люди. Мы и лекции устраиваем, и спектакли ставим.

— А зимой? Тут же небось нет никого.

— Павлик и зимой занят, — сказала Даша.

— Еще как, — подтвердил Пашка. — Вся стройка наваливается. Плюс — снег чистить. Чтоб из дома после снегопада выйти — час отдай как минимум. Да и все остальные сельские дела никто не отменял.

— Какие это зимой сельские дела? — усомнился Чистов.

— Вон бараны только зимой и рожают, — сказал Пашка. — Я роды сам научился принимать.

— Бараны вроде как ягнятся, а не рожают, — подколол доктора технических наук Владимир. — И то не бараны, а овцы.

— Слушай, умник, — сделал вид, что разозлился, Пашка. — Да что ты понимаешь в сельской жизни? Вот ты, например, умеешь коню яйца чистить?

— А надо? — уточнил Чистов.

— Ну Павлик, — попыталась утихомирить мужа Даша. — Ну что ты такое говоришь!

— Я не только говорю, — стоял на своем дауншифтер Пашка. — Я еще эти самые яйца чищу! Вот этими самыми руками, — показал он свои руки. — Иначе коник заболеет, мне ветеринар сказал.

— Может, он пошутил? — заржал Чистов.

Пашка сделал вид, что обиделся, и замолчал: ну, что, мол, с этих тупых горожан взять?