Scarface (ЛП)

Вся магическая Британия оплакивала смерть Мальчика-который-выжил. Некоторые даже заходили так далеко, что носили публичный траур. Северус не удивлялся этому — в конце концов имя Гарри Поттера давно стало нарицательным. Тем не менее он предполагал, что мальчик, скорее всего, совершенно ничего не знал о волшебном мире, учитывая, кем он был воспитан. Петуния всегда была ревнивой девочкой, и Северус не мог представить, что она переросла это, повзрослев.

Увы, каждый раз, когда Северус видел, как кто-то из волшебников оплакивает Мальчика-который-выжил, он не мог избавиться от чувства вины. Если бы Северус не передал пророчество Тёмному Лорду, вполне вероятно, вся семья выжила бы. А теперь не осталось больше ни одного Поттера.

Затем Северус наткнулся на маленького мальчика, который плохо контролировал свою магию и, казалось, не имел ни малейшего понятия о том, кто он и что делает. Когда сирота столкнулся с ним на улице, мужчина обернулся и замер, глядя на ребёнка. Его глаза… они были точь-в-точь как у Лили.

Всего на секунду ему пришла в голову мысль, что, возможно, Гарри Поттер всё-таки не умер, что этот мальчик перед ним был Мальчиком-который-выжил. Северус быстро отбросил эту безумную мысль и с хмурым видом почти допросил ребёнка.

После короткого разговора Северус обнаружил, что ещё больше проецирует Лили на этого мальчика. Он слишком хорошо помнил, как она огорчалась, когда Петуния обзывала её «уродкой», как сёстры постепенно отдалялись друг от друга. Услышав впервые от Петунии «уродку», Лили расплакалась, и Северус изо всех сил старался убедить её, что это не так.

Что бы ни делал мужчина, мальчик не выходил у него из головы. В итоге, прогуливаясь за пределами Коукворта, он неизменно оказывался у того самого приюта, о котором упоминал ребёнок. Наложив на себя дезиллюминационные чары, Северус оставался незамеченным и наблюдал за жизнью в приюте.

А там становилось всё хуже и хуже, и он поймал себя на том, что жалеет мальчика. Не было никаких сомнений, что ребёнок, чьи родители погибли на войне, не должен оставаться в приюте, где он был один, не понимая мира, в который однажды попадёт, не зная жизни, какую мог бы вести.

Однажды прогулка закончилась тем, что Северус увидел кое-что, что укрепило его решение забрать мальчика из приюта. Ребёнок лежал во дворе, свернувшись калачиком, со всех сторон его обступали мальчишки с перекошенными от злости лицами, а он, подтянув коленки к животу, руками прикрывал голову таким привычным жестом, как будто ему часто приходилось так делать.

Северус сбросил чары и прикрикнул на хулиганов. Перепугавшись, те убежали обратно в приют. Спасённый паренёк медленно выпрямился, и рядом с ним обнаружилась маленькая изумрудная змейка.

Зелёные глаза юного волшебника уставились на Северуса, и тот снова поразился — сходство было пугающим.

Когда змея зашипела, мальчик оторвал взгляд от Северуса и ответил ей. Мастер зелий понял, что этот ребёнок никак не может быть Гарри: в роду Поттеров никогда не было волшебников, способных разговаривать со змеями, а умение говорить на парселтанге передавалось на генетическом уровне. Единственным человеком, которого Северус встречал с таким даром, был Тёмный Лорд.

Северус стоял, не двигаясь, стараясь не вздрагивать при знакомом шипении парселтанга, пока мальчик снова не посмотрел на него.

— Почему вы здесь? Мне ещё не исполнилось одиннадцать лет, — заявил он с блеском в глазах.

Северус поджал губы от такого фамильярного нахальства, но сдержался и спокойно ответил:

— Кто-то же должен научить тебя, что значит быть волшебником.

Глаза мальчика расширились в робкой надежде, подтверждая, что Северус выразился достаточно ясно.

— А как же мой шрам? — Ребёнок с сомнением прикоснулся к изуродованному лицу.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Северус.

— Это некрасиво, и вы не так уж и незаметно смотрите, — с укором сказал мальчик, потирая шрам, а его губы скривились от отвращения, словно он съел что-то противное.

На самом деле Северуса больше притягивали удивительно знакомые глаза на лице мальчишки, а шрам совершенно не волновал. Мужчина даже усмехнулся при мысли, что можно презирать ребёнка за такую отметину, и прямо сказал об этом.

— Тогда почему вы так смотрите? И зачем я вам? Вы меня даже не знаете.

Мастер зелий нахмурился, но мальчик не дрогнул.

— Твои глаза напоминают мне глаза друга. — Северус вздохнул, придавив пальцами переносицу.

К счастью, ребёнок не стал больше расспрашивать его.

— Как тебя зовут?

Мальчик опустил голову.

— Джейми, — буркнул он себе под нос.

— Не мямли! — одёрнул Северус, и ребёнок повторил своё имя громче. Удовлетворившись ответом, Северус решился спросить: