На следующий день я взяла термос с чаем, и после работы, мимо станции направилась прямо через лесочек, куда Василий показывал. Иду, кладбище впереди, старенькое уже, могилки заброшены совсем. Прохожу одну, вторую, дохожу до пятой справа, пригляделась, а табличка на ней гласит «Лунегов Василий 1980-2000». Так и хожу теперь каждый день, с новым другом поболтать.
Запах тины.
Жил я в маленькой деревушке, в сибирской глуши и ничем она не отличалась от тысяч других деревень, если бы не одно «но». Каждый год в нашем озере тонул кто-то из молодых парней, и местные между собой стали называть его озером проклятых.
Настало время, и я достиг своего совершеннолетия. Мы с ребятами пошли отметить мой день рождения на берегу озера, разложили еду, напитки и уже было начали веселиться, как из-за камышей показалась старая деревянная лодка. На ней плыл Федор Степанович, в деревне его никто не любил, это был нелюдимый старик, который ни с кем не разговаривал. Лицо его было изуродовано рыболовным крючком, да так сильно, что одного глаза не было совсем, поговаривают, что в молодости, когда удочку закидывали, его и подцепили. Ну, истории историями, но этого точно никто не знал. А жил старик у самого озера, даже небольшой мостик себе сделал, чтобы рыбачить удобнее было. Да вот только никто не понимал, зачем старик с сетями на рыбалку ходит, если и водилась там рыба, то совсем редко удавалось что-то поймать. И правду люди говорят, гиблое это озеро, даже рыба в нем жить не может.