Сборник статей и интервью 2006г.

Экологический ущерб, причиняемый изготовлением каждого конкретного предмета, сокращается, но пропорционально этому увеличивается производство и потребление, причем в значительной мере мы изготавливаем и приобретаем совершенно ненужные вещи. Общество организовано таким образом, что, поощряя бесполезные (но поддерживающие экономический рост) траты, провоцирует бессмысленные, но соответствующие общепринятым нормам, действия и т. д.

Однако главная трудность состоит в том, что меры по сокращению выброса парниковых газов, чтобы иметь какой-то эффект, должны быть очень быстрыми и очень масштабными. Известный английский журналист Джордж Монбио (George Monbiot) в недавно опубликованной книге «Жара» (Heat) приводит данные, согласно которым для того, чтобы добиться какого-то климатического эффекта, выбросы парниковых газов надо сократить на 60-90%.

Задача далеко не такая утопическая, как кажется на первый взгляд, поскольку, по данным того же Монбио, около 30% выбросов сегодня приходится просто на потери, связанные с технологической и организационной неэффективностью при использовании уже имеющихся технологий.

Если эти потери будут устранены, мы этого вообще не почувствуем, не считая только того, что товары и услуги подешевеют. Элементарное наведение порядка на транспорте и более эффективное управление движением в крупных городах - ликвидация дорожных пробок - приведет к радикальным сокращениям потерь (мысль, понятная любому московскому автомобилисту).

Замена одних технологий другими (и, соответственно, отказ от одних видов ресурсов в пользу других) была нормальным явлением, регулярно повторявшимся на протяжении человеческой истории. Другое дело, что, как замечает сам Монбио, многие технологии, которые продвигают как «экологические», на самом деле порождают больше проблем, чем решают, да и экономически не слишком эффективны. Весьма критически отзывается он о солнечной энергетике и о переводе автомобилей на спиртовое топливо.

Технические новации необходимы, но гораздо большую роль могут сыграть организационные и экономические меры.

В любом случае, постепенные улучшения не помогут. Мы находимся в чрезвычайной экологической ситуации, требующей чрезвычайных мер. А это значит, что рыночные механизмы оказываются совершенно недостаточными для решения проблемы. Даже если они соответствующим образом будут перенастроены, им требуется время. А его как раз нет. Больше того, под вопросом оказывается и экономический суверенитет корпораций, имеющих сейчас право свободно распоряжаться ресурсами, находящимися в их частной собственности.

Необходимо своеобразное «принуждение к эффективности», причем эффективность, которая сегодня на рынке измеряется прибылями, должна теперь измеряться сокращением затрат. И не только на единицу продукции, но и «по валу». Госплан с его системой «валовых показателей» посылает нам горячий привет из загробного мира.

Впрочем, ирония здесь неуместна. Советская система планирования, кстати, как раз для работы в чрезвычайных условиях первоначально и была создана. Просто теперь с чрезвычайной ситуацией сталкивается не одна отдельно взятая страна, а все человечество. А опыт советского планирования демонстрирует, что в руках бюрократии любой подход будет обречен на окончательную неэффективность.

И все же какие-то формы планирования на национальном и глобальном уровне становятся не просто необходимостью. Их создание оказывается для человечества вопросом жизни и смерти. Большая часть существующих законов и международных соглашений противоречит такому подходу. А методы, с помощью которых может быть решена проблема, пугают корпоративные элиты куда больше, чем сама проблема.

Ведь если глобальное потепление и является катастрофой для человечества, то ликвидация корпоративного суверенитета является для правящего класса ничуть не меньшим бедствием, чем для нас наводнения, цунами и ураганы.

Здесь никакого примирения интересов не получается. На этом месте экология заканчивается и начинается политика.

СЛОМАННАЯ ОСЬ

Когда Россия под прошлый Новый год предъявила Киеву газовый ультиматум, всё было ясно: Кремль решил использовать газ в качестве оружия в разворачивающемся геополитическом конфликте. Украина поворачивается лицом к Западу и её надо наказать.

Так понимали происходящее и глубокомысленные политологи, и не обремененные теоретическими знаниями обыватели. Объяснениям про рыночные цены никто всерьез не верил. Мол, были бы украинцы в политике посговорчивее, платили бы и дальше по старым ценам, да и подворовывали бы из труб помаленьку. Мы ведь не жадные! Братья-славяне, к тому же!