Сборник статей

Кротость и милосердие отличали, впрочем, и все меры Александра I против скопцов, хотя указ 1806 года и называл их «врагами человечества». Милорадович в собрании петербургских скопцов, созванных вскоре по удалении «старца», прочитал бумагу, высочайше рассмотренную и одобренную. Бумага представляет с одной стороны род объяснения, почему «старик» взят, а с другой род увещания — самого, впрочем, мягкого, к которому прибавлено в конце требование, чтобы «отныне никто не отваживался скопить кого бы то ни было», под опасением «подвергнуться строгому взысканию от гражданского правительства». Но скопцы униматься и не думали: долготерпение правительства, пишет Надеждин, развило, особенно в петербургских скопцах, дух непомерной самонадеянности и необычайного бесстрашия. Когда чиновники объявляли скопцам бумагу о причинах заточения «старца», скопец Петров, придворный метрдотель, «пал на колени и громко вопил о его возвращении». А скопец Кононов четыре раза подавал (два раза лично) просьбу государю о возвращении «отца-искупителя» (так называл он в прошении «старца»!), и уже после четвертого раза фанатик был удален в Соловецкий монастырь. Такую же просьбу осмелился подать на высочайшее имя миллионер Солодовников, который и после этого продолжал жить в Петербурге и имел влияние на распространение скопчества даже в отдаленных пределах Сибири. Начинались против него и процессы судебные, но почему-то никогда не кончались. Но до 1823 или 24 года правительство едва ли знало подробности скопческого учения. В первый раз они поведаны были архимандриту Соловецкого монастыря Досифею штабс-капитаном Созоновичем, который в Бендерах был оскоплен в 1820 году и в 1823 сослан в Соловецкий монастырь. Сосланный сюда же петербургский скопец Кононов раскрыл Созоновичу учение и верования скопцов, как они проповедовались в столице, и возбудил в Созоновиче такой фанатизм, что тот совершил вторичную операцию оскопления над 12-ю содержавшимися в монастыре скопцами, а тринадцатого монастырского мастерового оскопил вновь. Но впоследствии Созонович раскаялся и по чистой совести сообщил архимандриту Досифею все верования скопцов; его показания подтвердили и другие раскаявшиеся скопцы из содержавшихся в Соловках. На основании показаний Созоновича и некоторых других источников, архимандрит Досифей составил краткий обзор скопческой ереси в ее догматах, правилах и обрядах и приложил к нему разные весьма любопытные документы — песни и легенды скопцов. Труд его находится в рукописи. «Таким образом, — говорит Надеждин, — во всем чудовищном безобразии обнаружилось сокровенное учение скопческой секты, изобличавшее в ней такого рода ересь, какой ничего подобного не представляет длинная летопись человеческих глупостей и сумасбродств во все времена и у всех народов; разоблачилась, наконец, тайна глубочайшего нечестия, возведенная развращенною изуверством фантазиею до такой степени нелепости и невероятности, что, несмотря на ручательства, представленные о. Досифеем, трудно и почти невозможно было бы дать им веру, если бы впоследствии не подтвердили их равносильные и равнозначные факты, собранные со всех концов империи, от Белого моря и до моря Черного, от Сибири до Бендер и Риги».

Излагая здесь историю утверждения скопческой секты, мы все данные брали из книги Надеждина — из единственного источника, существующего доселе для истории скопческой секты.

1869 год.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. 8-го МАРТА