Сборник "Посольский десант"

— Ну, что вы. Свои у нас могут исчезать, а приезжих мы бережем. Сейчас выйдем на площадь перед вокзалом, и там я объясню вам, как проще пройти к тому месту, где я рассчитываю приютить вас на ночь.

— Это так близко?

— Ну, я не сказал бы, что рядом — идти придется не менее часа. Но почти все время по прямой, так что вы не заплутаетесь.

— А туда что, нельзя подъехать? — несколько встревожился Изнов.

— Можно было бы — располагай вы транспортом. Казенные машины нынче не ходят: нет горючего. Не то, что у вас, на Ливере, верно?

— Да, у нас, конечно, многое не так, — согласился Федоров. — Но неужели иссякли знаменитые на весь регион иссорские месторождения?

— Ну что вы, они существуют, работают. Только горючее куда-то девается — право, не знаю, куда, тут много разных мнений. Факт тот, что из каждых ста часов транспорт работает — десять. Конечно, частники и в другие дни катаются, у них проблем с энергией нет. Но они дерут неимоверно… Я бы вас подвез на своей, но она тут берет товар, ее придется ждать долго. Ничего, доберетесь как-нибудь. Не волнуйтесь. Вы оказались в правовом государстве, оно отвечает за вашу судьбу. А это значит, что с вами в любом случае поступят по закону. Строго по закону. — Гост усмехнулся. — Вопрос только — по какому: законов-то накопилось великое множество… Но что касается протида — он от вас не уйдет, получите, не беспокойтесь, вы не зря прилетели.

И, не позволяя задавать новые вопросы, увлек их за собой.

* * *

Смеркалось; а может быть, здесь светлее и не полагалось, просто по сравнению с привычным, земным, и даже по синерианским понятиям было сумеречно. Лиловые облака лежали, казалось, прямо на крышах домов в четыре и пять этажей; облик этих домов — в большинстве своем старых, но не ставших по возрасту памятниками архитектуры, явно нуждавшихся в капитальном ремонте, — забавно контрастировал с вызывающей пестротой свежих вывесок и ярким освещением витрин на первых этажах. Выставлено было в витринах много чего, длинные комбинации знаков на табличках сперва показались приезжим названиями, но как-то само собою они быстро поняли, что это цены — хотя, не зная курса валют, нельзя было определить, высоки ли они, или нет. Единственным пока мерилом ценности для путешественников была сразу по прилете увиденная цена жизни в нынешний день. Если они не ошиблись в чем-то, жизнь здесь стоила не очень дорого; что, впрочем, можно было считать закономерным, потому что предметы первой необходимости и должны быть достаточно дешевыми (хотя бывает, конечно, что жизнь становится предметом роскоши, однако, к счастью, такие периоды в истории относительно кратковременны).

— Да, — проговорил, вздохнув, Меркурий, с трудом отрываясь от витрины, сверху донизу уставленную бутылками — одна другой привлекательнее; он успел заметить, что ни одна из них не повторялась — ассортимент напитков был донельзя обширен. Правда, большинство из них оказалось граанского производства, но какая разница жаждущему? — В такие минуты понимаешь, что в деньгах если и не счастье, то удовольствие во всяком случае.

— Ну ладно, ладно, — сказал Федоров. — Опять за старое?

— Однако не видно, чтобы это пользовалось особым спросом, — констатировал посол.

— Да просто дорого, — объяснил советник. — А вы подумали, что здесь — мир воздержания? Вглядитесь — разочаруетесь. А забавно, когда все три зрачка начинают косить — каждый в свою сторону. Как это у них получается?

Ответа никто не знал, и полквартала они прошли молча.

— Странно, — затем проговорил уставший от молчания Изнов. — Непонятная смесь столичного размаха и глуши. Машины, судя по нашим представлениям, высокого класса — и такое впечатление, что здесь никто ни о чем не заботится. Глушь какая-то. Люди ходят в грязной одежде — негде почистить? Можно подумать…

Он не закончил: в двух десятках метров впереди загрохотали выстрелы. Вспыхнула и ярко запылала машина, на нее налетели сразу две других. Дробно застрекотали автоматы, побежали прохожие…

— Ложитесь! — крикнул Федоров, подавая пример.

Пришлось падать в грязь. Огневая стычка оказалась, к счастью, кратковременной, и уже минут через пять можно стало подняться.

— Вот почему люди ходят в грязном, — пробормотал Изнов, оглядывая себя. — Пойдемте-ка отсюда.

— Обождем, — предложил Федоров. — Интересно, насколько оперативна тут полиция.

— Какое вам дело?

— Ну, все-таки…

Они потоптались на месте еще минут с десять — полиция не появлялась. На них начали уже обращать внимание.

— Ладно, — сказал Федоров. — И правда, пойдемте.

Улица снова оживилась, прохожие выглядели до странного невозмутимыми. Объезжая сгоревшую машину, подле которой уже суетились какие-то люди, вытаскивавшие и — похоже — обшаривавшие трупы, по мостовой катили счастливые обладатели горючего — на чересчур высоких скоростях; двигались они без всякой видимой системы и порядка, хотя то-и дело вспыхивали тут и там разноцветные огни, предназначенные, возможно, для регулирования, но никем во внимание не принимавшиеся.

— А вот, смотрите, тоже интересная витрина, — указал Изнов.

Они поглядели.