Сборникъ объ унiи

Лѣтомъ 1586 года въ Москву пріѣхалъ Антіохійскій патріархъ Іоакимъ ѴІ-й (1586–1587). Пользуясь этимъ, царь поднялъ вопросъ объ учрежденіи патріаршества во время засѣданія въ Боярской Думѣ и сказалъ нижеслѣдующее: «По волѣ Божіей, въ наказанье наше Восточные патріархи и прочіе святители только имя святителей носятъ, власти же едва-ли не всякой лишены; наша же страна, благодатью Божіей, во многорасширеніе приходитъ и потому я хочу, если Богу угодно и Писаніе Божественное не запрещаетъ, устроить въ Москвѣ превысочайшій престолъ патріаршескій». Духовенство и бояре выразили свое одобреніе, прибавивъ, что слѣдовало бы испросить согласіе всей Восточной Церкви, «да не скажутъ пишущіе на святую нашу вѣру латиняне и прочіе еретики, что въ Москвѣ патріаршій престолъ устроился одной царской властью».

Патріархъ Іоакимъ согласился предложить этотъ проектъ Собору Греческой Церкви.

Въ 1587 году въ Москвѣ узнали о согласіи патріарховъ Константинопольскаго и Антіохійскаго, но ожидались еще отвѣты отъ патріарховъ Александрійскаго и Іерусалимскаго. Въ 1588 году Іеремія II-й, патріархъ Константинопольскій, пріѣхалъ, въ свою очередь, въ Москву, гдѣ поднялся вопросъ о переселеніи его самого во Владиміръ въ качествѣ патріарха Всероссійскаго. Проекту этому помѣшали незнаніе языка и русскихъ обычаевъ, а, кромѣ того, выборъ его могъ быть обиднымъ для митрополита Московскаго Іова.

Наконецъ, 26 января 1589 года, изъ трехъ кандидатовъ: митрополита Іова Московскаго, архіепископа Александра Новгородскаго и архіепископа Варлаама Ростовскаго, соборомъ выбранный Іовъ былъ посвященъ въ патріархи. Карамзинъ такъ описываетъ торжество этого избранія: «28 января 1589 г., послѣ вечерни, сей наименованный первосвятитель въ епитрахилѣ, въ омофорѣ и въ ризѣ пѣлъ молебенъ въ храмѣ Успенія со всѣми епископами, въ присутствіи царя и безчисленнаго множества людей; вышелъ изъ алтаря и сталъ на амвонѣ, держа въ рукѣ свѣчу, а въ другой письмо благодарственное къ государю и духовенству. Тутъ одинъ изъ знатныхъ чиновниковъ приблизился къ нему, держа въ рукѣ пылающую свѣчу, и сказалъ громко: “Православный царь, Вселенскій патріархъ и соборъ освященный возвышаютъ тебя на престолъ Владимірскій, Московскій и всей Россіи”. Іовъ отвѣтствовалъ: “Я рабъ грѣшный; но если самодержецъ, вселенскій господинъ Іеремія и соборъ удосуживаютъ меня столь высокаго сана, то пріемлю его съ благодареніемъ”. Торжественное посвященіе совершилось 31-го января на литургіи. Когда патріархъ, отпѣвъ литургію, разоблачился, государь собственною рукою возложилъ на него драгоцѣнный крестъ съ Животворящимъ Древомъ, бархатную зеленую мантію съ источниками или полосами, жезлъ св. Петра-митрополита и въ привѣтственной рѣчи велѣлъ именоваться главою епископовъ, отцомъ отцовъ, патріархомъ всѣхъ земель сѣверныхъ, по милости Божіей и волѣ царской» (Карамзинъ, «Ист. Гос. Россійск.», т. X. гл. 2).

Замѣтимъ, что, въ отличіе отъ епископовъ, восточные патріархи имѣли слѣдующіе знаки отличія: посохъ, поллиставрій, саккосъ, стихарь съ гаммами и треугольниками.

Патріархъ далъ званіе митрополитовъ архіепископамъ: Новгородскому, Казанскому, Ростовскому и Крутицкому (въ Москвѣ); шесть епископовъ стали архіепископами: Вологодскій, Суздальскій, Нижегородскій, Смоленскій, Рязанскій и Тверской.

Только въ іюнѣ 1591 года митрополитъ Терновскій привезъ Іову утвержденную всѣми патріархами грамату на Московское патріаршество, въ которой Москвѣ отводилось пятое мѣсто, послѣ Іерусалима, вмѣсто папы Римскаго.

Царскіе послы въ Литвѣ повѣствовали объ этомъ событіи такъ: «Изъ давнихъ лѣтъ на семи Соборахъ уложено быть въ Римѣ — папѣ греческой вѣры, а въ греческомъ государствѣ — четыремъ патріархамъ. Но когда Евгеній, папа Римскій, составилъ суемысленный восьмой соборъ (Флорентійскій), то съ этого времени папы римскіе отъ греческой вѣры отстали. Если бы по сіе время въ греческомъ государствѣ были благочестивые цари христіанскіе, то патріархи поставили бы папу въ греческомъ государствѣ, а теперь они, всѣ четыре патріарха, совѣтовались со всемъ вселенскимъ соборомъ греческихъ государствъ, дабы, вмѣсто папы Римскаго — поставить Вселенскаго патріарха Константинопольскаго, а на его мѣсто поставить четвертаго патріарха въ Московскомъ государствѣ» («Дѣла польскія», № 21, стр. 82).

Разумѣется, это объясненіе пословъ было весьма вольнымъ трактованіемъ іерархіи древней Церкви и самой схизмы, но назначеніе Іова патріархомъ вызвало всеобщее облегченіе на Юго-Западѣ. Зато латинское духовенство было этимъ разгнѣвано до крайности.