Сближение

Уды тут же бросились выполнять его приказы и через несколько мгновений ни одного кросса уже нигде не было.

— Поднимай! — прокричал Ан-Менсоро, подняв голову.

Прошло ещё несколько мгновений и трап начал подниматься. Прошло недолгое время и на одной из стен ангара вспыхнул зелёный терминал и в тот же миг астрофизика настолько резко бросило вниз, что он не устоял и сел. Повалились на пол ангара и все уды. Преодолевая инерцию, Ан-Менсоро поднялся и повернулся в сторону стоявшего рядом с ним уда.

— Где Батат?

— Я Батат! — произнёс уд.

— Стяните с меня шкуру. Уже нет сил терпеть эту вонь.

Произнося это, Ан-Менсоро вдруг осознал, что вони практически не чувствует.

— Странно! — он попытался состроить гримасу удивления. — Вони уже почти нет.

— Шкура подсохла и эффект мимикрии почти исчез, — заговорил стоящий рядом уд. — Снимите с него шкуру.

Ан-Менсоро тут же почувствовал, как его тело начало вздрагивать. Вначале снялась шкура с головы и он увидел пространство вокруг себя будто в уменьшенном размере, а потом шкура сползла вниз и со всего него. Астрофизик осмотрел себя его одежда вся была в бурых пятнах засохшей крови. Состроив гримасу недовольства, он покрутил головой — удов в ангаре уже не было, вместо них стояли уйгуры. Ан-Менсоро повернул голову в сторону стоявшего рядом уйгура — это был Батат.

— Соберите все шкуры и идите за мной, — заговорил астрофизик. — положите их в холодильную камеру, а затем я покажу вам каюты. Можно занимать любые, кроме двух. Потом обсудим наши дальнейшие действия.

Повернувшись, он направился в сторону хелпов.

Когда шкуры были закрыты в холодильной камере, Ан-Менсоро показал уйгурам какие каюты им можно занимать и где можно привести себя в порядок, а сам направился в зал управления.

Войдя, он увидел, что шкура уда, в которой была Хе-Физа валяется на полу зала управления, а геора сидит в кресле вахтенного офицера вся в бурых засохших пятнах крови. Астрофизик поднял взгляд на экран пространственного обзора — по тому, что он был усыпан звёздами, можно было судить, что транспорт вышел на орбиту.

— Преследование есть? — поинтересовался Ан-Менсоро, подходя к креслу вахтенного офицера.

— Есть! Два боевых корабля. Но они ещё не вышли на орбиту.

— Надень поле скрытия.

— Но тогда транспорт не сможет идти на максимальной скорости и большая часть звёзд станет невидимой. А уж планета, к которой нужно идти, тем более.

— Надень! Ещё нужно определиться, куда нам идти. Я в санационную, приведу себя в порядок. Потом вернусь сюда с Бататом, а ты пойдёшь отмываться. Потом вернёшься. Я попытаюсь выяснить у Батата, что происходит в их цивилизации и есть ли нам смысл помогать им. Вернёшься, тогда и решим, куда направиться.

— Как скажешь, господин нэк!

Прошло несколько мгновений и экран сканера пространственного обзора заметно потускнел и большая часть отображаемых на нём звёзд исчезла. Остались лишь наиболее яркие из них.

Окинув побледневший экран быстрым взглядом и не увидев в отображаемом пространстве никакой опасности, Ан-Менсоро развернулся, шагнул к валявшейся на полу шкуре, поднял её и направился приводить себя в порядок.

9

Вернувшись в зал управления вместе с Бататом через недолгое время и отправив уже Хе-Физу приводить себя в порядок, Ан-Менсоро занял кресло вахтенного офицера и указал уйгуру на соседнее.

— Присаживайся и рассказывай о своей цивилизации, — заговорил астрофизик, — о причине вашего конфликта с гурами, куда ушла доминирующая цивилизация вашей галактики, да и вообще обо всём, что происходит в вашем пространстве? Чтобы мы могли принять правильное решение, которое помогло бы нам выбрать верный вектор нашего пути, и не оказаться в очередной раз чьими-то пленниками, и подумать о том, как помочь вам установить справедливость в вашей цивилизации.

— Рассказ будет долгий. Время у нас есть? — поинтересовался уйгур.

— Есть! — Ан-Менсоро покивал головой. — Транспорт накрыт полем скрытия и он не виден преследующим его боевым кораблям. Иначе, они уже бы уничтожили нас.

— Наши проблемы начались с того времени, когда наша галактика «Асториана» сблизилась с галактикой «Трастиана».

— Вы называете нашу галактику «Млечный путь», «Трастианой»? — перебил монолог Батата Ан-Менсоро.