Сближение

– Да, я несла Слово в Сближении. Правда. Я уверена в этом так же, как ты уверен в собственных воспоминаниях. Ты ищешь внутреннего спокойствия. Я знаю, как тебе его предложить. Некоторые слова мне нравится произносить.

– Но я не хочу их слышать.

– Тогда задай мне тот же вопрос, который я задала тебе.

– Как ты попала на остров? – Он снова подошел к кровати, встал, обнаженный, рядом с женщиной, глядя на нее сверху вниз. Видел тень на ее груди, которую отбрасывала одинокая лампочка на потолке. – Ты тоже не местная.

– Я Несущая…

– Да ладно тебе, это всего лишь отговорка. Кто ты на самом деле, Фиренца?

– Ты тоже уклоняешься от прямого ответа. Мы оба отказываемся признать, что наши жизни вовсе не то, чем мы их считали. Ляг снова рядом со мной. Мы здесь, чтобы заняться этим вместе, и мои потребности все еще не удовлетворены.

– Скажи словами.

– Не буду.

– Тогда скажи снова то, что говорила про воспоминания. Такое впечатление, что это правда.

– Ты помнишь, как мы встретились? – спросила Фиренца.

– Мы шли вместе через пустыню на юг.

– А до этого? До пустыни? Где мы были и что делали? – Слабый тусклый свет лампы не давал ее рассмотреть, а теперь она еще и загородилась коленом. Ее тело нравилось Талланту, но чего-то в ней он никак не мог понять. – А до этого, Томак? – повторила она.

– Моя жена. Я был с моей женой. В том месте. Там, в пустыне, откуда мы с тобой ушли. Раз мы были вместе, значит, и ты, наверное, тоже там была.

– Нет. Меня там не было. Это был военный гарнизон. Солдаты повсюду.

– Ты так же не уверена, как и я. Мне кажется, это был госпиталь, полевой госпиталь. Моя жена была медсестрой. Не была… она и есть медсестра. Что-то с ней случилось. Ты помнишь мою жену?

– Когда мы уезжали, не было никаких медсестер или докторов. Да и не болел никто. Там остались только солдаты.

– А я не помню солдат, – сказал Таллант.

– Думаю, это были боевики. Всякий сброд.

– Но кто они? Прачос – богатый остров, здесь неукоснительно соблюдают законы. Нет необходимости в частных армиях.

– Ты разве не сфотографировал их?

– Да. Снимки все еще в камере.

Но все три фотоаппарата лежали в сумке, прислоненной к дальней стене номера. Если бы он пошел за ними, то отвернулся от женщины, которая его хочет, и устроил возню с багажом, застежками и замками, потом принялся бы проверять все три фотоаппарата, вспоминая, каким пользовался и когда.

– Завтра, – пробормотал он. – Я покажу тебе завтра.

– И снова отговорки. Ляг со мной, Томак.

На миг он заметил в ее лице ту же неуверенность, которую испытывал и сам. В его воспоминаниях имелся пробел, словно бы период амнезии, но на самом деле это было нечто прямо противоположное. Не лакуна, а присутствие, заполнение свободного пространства. У него слишком много воспоминаний, но все они не точные или, вернее сказать, не его собственные. Они не были реальными, а просто достаточно хорошими рассказами. Он знал наверняка лишь то, что случилось за последние три дня, которые он провел с этой странной женщиной, но еще вернее – только последние несколько минут.

– Останешься со мной? – спросил он.

– Я могла бы.

– Так останешься? Хочешь?

– Я не хочу больше быть одна.

Он лег рядом. Женщина погладила его по животу, бедрам. Талланта не нужно было подталкивать, но стоило ему обвить руками ее тело, стоило им обоим вытянуться на старом матрасе, как он ощутил ее ладони на своей спине. Сейчас реальность заключалась только в этом прикосновении, в боли от ногтей, впивавшихся в кожу. Он отодвинул прочь шум с улицы, не замечал убогой комнаты, в которой они лежали. Одной рукой слегка придерживал затылок Фиренцы, зарываясь пальцами в ее короткие кудрявые волосы, второй ласкал ее грудь. Он растворился в этом моменте. Впереди Томака ждало прибытие на берег, возможно, даже завтра, куда-то к морю, ждал ветер, привкус соли на губах, звук волн, знаменитых рифов и лагун, ограждавших этот трудно досягаемый остров. Таллант мечтал найти порт, корабль, который увезет его прочь, или пляж, чтобы валяться там, ничего не делая, или же снять квартиру неподалеку от порта, воссоединиться с женой, которая где-то там. Еще бы вспомнить, как ее зовут.

6

Возмездие

Пять правящих семейств Прачоса – это Дреннен, Галхэнд, Ассентир, Мерсер и Вентевор. Их фамилии известны всем жителем острова, но мало кому из простых граждан доводилось встретиться с членами этих родов.

В прошлом эти семейства вели долгую и яростную борьбу друг с другом, но сейчас пришли к компромиссу и уладили дела подходящим для себя образом. Некоторые члены семей постоянно живут на других островах, многие путешествуют из-за своих обширных коммерческих интересов, но большинство не выезжает из семейных Цитаделей, как называют гигантские родовые поместья, расположенные в труднодоступных районах острова. Члены правящих семейств редко контактируют друг с другом, по крайней мере так считается.

История этих кланов во многом послужила поводом для создания кодекса уголовных преступлений, которым Прачос славен на весь архипелаг.