Эта мысль заставила ее слабо улыбнуться. Мэри всегда жаловалась, что у нее слишком пышная фигура, и жалела, что не такая маленькая. Теперь, она, тем не менее, чувствовала себя иностранкой в своем собственном теле ... и не была уверена, что ей это нравится. Возможно, именно поэтому ее диеты всегда терпели неудачу, и она, казалось, никогда не могла опуститься до более желанного веса, на котором, казалось, настаивал мир. Может быть, она действительно чувствовала себя более комфортно, будучи толще.
Внезапно дверь гостиничного номера открылась, Мэри застыла и с тревогой посмотрела на нее. Ее тревога не утихла, когда она увидела двух мужчин, одного светловолосого, другого темноволосого, но обоих высоких и сильных на вид. Встав, она направилась к кровати, чтобы разбудить Данте, но была схвачена за руку, когда наклонилась, чтобы потрясти его за плечо.
– Пусть поспит. Он не спал в течение нескольких дней, наблюдая за тобой.
Мэри медленно повернулась и посмотрела на светловолосого мужчину, который так быстро пересек комнату. Затем ее взгляд остановился на его глазах, отметив их золотистый цвет и блеск, и она неуверенно спросила: – Ты?..
– Друг, а не враг, – заверил он ее с улыбкой, от которой в уголках его глаз появились морщинки. Выпустив ее руку, он предложил ей руку и представился. – Рассел Ренар Аржено Джонс.
– Аржено, – пробормотала она, пожимая ему руку. – Как этот Люциан.
– Он мой двоюродный дедушка, – подтвердил Рассел. – Мой дед, Энниус Аржено, был одним из его младших братьев.
– О, – просто сказала она. Мэри не могла сказать ему, что ей не нравится его двоюродный дедушка.
– Не беспокоиться. Большинство людей не любят Люциана, – сказала Рассел с удивлением, как будто она говорила вслух.
Глаза Мэри расширились, и она посмотрела на мужчину с темными волосами, когда он появился рядом с ними. Глаза у него были темно-карие с блестящими бронзовыми искорками. Оба мужчины, очевидно, были бессмертными, успокоила она себя, когда он сухо сказал: – Люциан – старый осел, который понятия не имеет, как быть вежливым. – Он сморщил нос, а затем добавил почти неохотно: – К сожалению, он также один из лучших людей, которых вы когда-либо могли иметь на своей стороне.
– Почему? – с сомнением спросила Мэри.
– Потому что он ужасно силен, – серьезно ответил мужчина. – Как по характеру, так и по физической силе. Он всегда судит справедливо, всегда делает то, что нужно делать, и, если он одобряет вас или ваше дело, он будет бороться за вас до самой смерти.
– О, – выдохнула она и вынуждена была признать, что это прозвучало довольно восхитительно, что было стыдно; от этого стало труднее не любить его, и Мэри действительно не любила его к тому времени, когда закончила свой единственный разговор с ним. Ей не нравилось, когда ей угрожали.
– Это Фрэнсис, – тихо представил Рассел.
– Фрэнсис Ренар Аржено Джонс, – сказал Фрэнсис, тоже протягивая руку.
Мэри подняла брови над общими фамилиями и, пожимая протянутую руку, спросила: – Вы – братья, или что-то в этом роде?
Рассел обменялся взглядом с Фрэнсисом, и они оба слабо улыбнулись, прежде чем светловолосый мужчина взял ее за руку, чтобы оттолкнуть от кровати.
– Или что-то в этом роде, – пробормотал Рассел, подводя ее к столу. Стульев было всего два. Он усадил Мэри на один из них, придержал другой, чтобы Фрэнсис сел, а затем наклонился и поцеловал его в шею, прежде чем прислониться к подоконнику рядом со столом.
Мэри переводила взгляд с одного мужчины на другого, когда они обменялись нежной улыбкой, и выдохнула «О-О-О-о» с внезапным пониманием.
Фрэнсис усмехнулся, увидев ее широко раскрытые глаза. – Ты не шокирована.
Это был не вопрос.
– И ты не испытываешь отвращения, – сказал Рассел с такой же уверенностью.
Мэри моргнула, услышав это замечание. – Конечно, нет. С чего бы мне испытывать отвращение?
Рассел пожал плечами. – Некоторые люди – да.
Мэри раздраженно фыркнула. – Некоторые люди должны держать свои мысли подальше от штанов.
Оба моргнули, затем разразились смехом, который быстро подавили, когда Данте сонно пробормотал и повернулся на бок в постели.
Некоторое время они молчали, почти затаив дыхание, глядя на Данте, но когда он не пошевелился, они расслабились и посмотрели друг на друга.
– Мне это нравится, – тихо сказал Фрэнсис и медленно повторил ее слова, словно смакуя их. – Некоторые люди должны держать свои мысли подальше от штанов.
– Ну, они делают, – сказала она спокойно. – Любовь есть любовь, и она никого не должна расстраивать. Так о чем еще они думают, когда расстраиваются из-за предпочтений вашего партнера? – разумно спросила она, а потом сама ответила на вопрос. – Их мысли в твоих штанах и о том, что ты делаешь. И хотя они могут прятать свои мозги в собственных штанах, им нет дела до твоих.
Фрэнсис взглянул на Рассела и усмехнулся. – Она мне нравится.
– Мне тоже, – улыбнулся Рассел.
Мэри покраснела и на минуту повернулась, чтобы взглянуть на Данте, но потом снова повернулась и спросила: – Ты сказал, Данте давно не спал?