Сбежавший вампир(ЛП)

– Я люблю тебя, – повторил он и поспешил продолжить: – Мэри, Я знаю, ты подумаешь, что мне еще рано это говорить, но на самом деле это не так. Ты красива, и я не имею в виду внешность, хотя ты красива и в этом смысле, – быстро добавил Данте. – Но красота, о которой я говорю, здесь, – он накрыл рукой ее сердце. – У тебя столько сердца, и ты такая храбрая и сильная, и ты ни от кого не берешь дерьма. Ты – моя идеальная женщина, и я люблю тебя.

Мэри открыла рот, чтобы сказать ему, что тоже любит его, и выпалила: – Я пошла к дочери.

Данте поднял брови, откашлялся, и сказал: – Я знаю.

Мэри поморщилась, зная, что это не те слова, которые он хотел услышать, но продолжила: – Банк, где она работает, находится совсем рядом, и когда я это поняла, то сразу захотела ... Я просто должна была увидеть ее, – сказала она извиняющимся тоном. – Я хотела рассказать ей все и почти рассказала, но ...

– Но? – тихо спросил он.

– Но тогда ее память была бы стерта, и я все равно не смогла бы обратить ее, поэтому я этого не сделала.

Данте кивнул, и затем уперся лбом о ее лоб, и сказал: – Когда я увидел, что ты жива и здорова, я знал, что ты не ничего не сказала дочери, но спасибо, что рассказала об этом мне.

Мэри отстранился, чтобы хмуро посмотреть на него. – Ты знал?

– Я подозревал, – поправил он. – После того, как Люциан исчез и Фрэнсис упомянул, что двое новых охотников последовали за нами в город, и он видел, как они слонялись возле магазина ... – он сжал губы, – я вспомнил, что читал в одном из отчетов, что твоя дочь работает в банке неподалеку отсюда, и немедленно помчался обратно в магазин, чтобы найти тебя, но ...

– Есть отчеты обо мне? – воскликнула Мэри, прерывая его.

– Да, – признался он, но просто продолжил: – И когда я пришел в магазин, и ты ушла, я испугался, что ты ускользнула, чтобы увидеть свою дочь, и что Люциан последовал за тобой. Я позвонил Мортимеру, чтобы узнать название банка, когда увидел, как ты с Люцианом входишь в торговый центр.

– Мне очень жаль, что ты не смогла ничего сказать своей дочери, Мэри. И мне жаль, что ты потеряла все из-за меня.

– Я не все потеряла, – быстро сказала Мэри, пытаясь облегчить его очевидную вину. – Ну, хорошо, я много потеряла, но это не твоя вина, и я много выиграла.

– И все же ... – начал он с несчастным видом.

– Данте, – мягко перебила она. – Я была в преклонном возрасте. Возможно, я прожила бы еще пару десятилетий как смертная, и это было бы, вероятно, в какой-то квартире с одной спальней, с детьми и внуками слишком далекими или просто слишком занятыми, чтобы навещать меня. Я была бы одинокой старой кошатницей... Только в моем случае с собакой, – добавила она иронично, потом улыбнулась и продолжила: – Теперь же у меня совершенно новая жизнь. Я здорова и сильна. – Она покачала головой. – Сила просто удивительная. С каждым годом я, казалось, теряла все больше своих сил, и не могла уже выполнять ряд поставленных задач. Теперь мне все подвластно, – улыбнулась Мэри, – ты вернул мне мою жизнь, Данте, и ты дал мне свою любовь. Ты дал мне все, – сказала она торжественно, а затем иронично улыбнулась и сказала: – Кроме того, я могу следить за детьми и внуками. Они все большие, и есть Facebook и Twitter. Я смогу наблюдать за их жизнью. Я просто буду скучать по их ежегодным визитам, – добавила она с усмешкой.

– Боже, женщина, как я люблю тебя, – простонал Данте, крепко обнимая ее.

– Это хорошо, потому что теперь ты застрял со мной, – сухо сообщила она ему, а затем отстранилась, чтобы серьезно посмотреть на него, и добавила, – потому что, хотя еще слишком рано об этом говорить, я тоже люблю тебя.

– О, Мэри, – выдохнул он и накрыл ее рот своим.

– Эй! Голубки?

Мэри и Данте оторвались друг от друга и, оглянувшись, увидели, что Люциан вернулся и хмуро смотрит на них.

– Шевелите задницами, – прорычал он. – Мы вылетаем в Венесуэлу, как только доберемся до аэропорта.

– Я думал, мы не уедем до завтра, – нахмурился Данте.

– Это было до того, как мы точно узнали, кого ищем. Теперь, когда мы это сделали, я хочу двигаться дальше, – отрезал Люциан и повернулся, чтобы снова направиться к двери.

– А как же Бейли? – спросила Мэри, нахмурившись, когда они пошли за Люцианом.

– Мортимер сказал, что она может остаться в доме стражей порядка, и они присмотрят за ней, – сказал он успокаивающе. – Лучше бы не таскать ее за собой со сломанной ногой.

– Да, – согласилась Мэри и, заметив беспокойство на его лице, ободряюще сжала его руку. – Мы собираемся вернуть Томаззо.

Он сглотнул, а затем предложил ей слабой улыбкой. – Да, вернем, и все благодаря тебе. Подарок, который почти так же хорош, как дар твоей любви, – заверил он ее.

Мэри вдруг захотелось снова поцеловать его, но они уже почти бежали, пытаясь догнать Люциана.