Сбежавшая жена дракона

– Знаю, что это… тяжело. Я даже сомневаюсь, что моих сил хватит на тебя и дочь, но… я попытаюсь. Только скажу честно, я не колдунья, а сильная нира, полукровка, знающая все о знахарстве. И… мой след проследят. Не уверена, что у нас все получится, – честно призналась она.

Потом повернулась в сторону двери:

– Ведьма идет сюда… – и, подняв руки вверх, стала распылять пахучую траву, убирая запах своего присутствия. – Я приду поздней ночью… и ты… должна будешь решиться. Поняла?

Ниналия молча кивнула, сглатывая горькие слезы разочарования в желанных надеждах и ужасаясь последствий своего выбора, который она для себя уже сделала.

Как только сестра исчезла в свечении, дверь распахнулась и в комнату влетела запыхавшаяся Гарана. Она посмотрела на Ниналию, сидящую на полу, а потом обвела взглядом комнату.

– Ты посмела вызвать темную силу? – прищурившись, поинтересовалась колдунья.

– Нет, – честно рявкнула Ниналия, не считая свою сестру темной.

– Но камни…

– Так и задавай вопросы камням, – снисходительно процедила женщина, незаметно вытирая кровь подолом платья.

Гарана проверила черные камни и подошла к жене владыки, стараясь найти порезы на ее теле. Резким движением схватила за руки. Ниналия дала ей убедиться в их чистоте, а потом оттолкнула колдунью.

– Никогда не смей ко мне прикасаться, ведьма, – прошипела рассерженная женщина.

Гарана с ненавистью посмотрела на красивую хозяйку и произнесла:

– Недолго будешь такой гордой, я позабочусь, чтобы ты сломалась. И о твоей никчемной дочери… тоже не забуду.

– Не почерней от натуги, – прорычала драконица, видя, как реагирует ведьма на ее слова.

– Я…

– Что? Нажалуешься? Давай! – выкрикнула Ниналия.

Женщина что-то прошипела про себя и вышла, так и не закрыв дверь. Ниналия тяжело вздохнула и пошла закрывать, но тут почувствовала головокружение и осела на пол, пытаясь правильно дышать. Она знала, что это нормально, особенно, если вместо отдыха после родов только добавлять своему измученному организму дополнительные нагрузки.

Несколько часов понадобилось, чтобы прийти в себя. Ниналия поела в своей комнате, так как не было сил спуститься вниз, ополоснулась в купальне, выложенной белым мрамором, надела атласное голубое платье и стала ждать прихода сына.

Конер вошел тихо, поджав губы, и осмотрел мать придирчивым взглядом, отчего в груди женщины стало невыносимо больно. Ниналия вытянула руку и подозвала его к себе, стараясь сдержаться и не заплакать. Видеть его на расстоянии и не давать свое материнское тепло. Душу рвало так, что она рыдала в свою подушку по ночам, надеясь, что когда-нибудь все изменится. Сколько раз женщина пыталась покорностью и телом смягчить мужа, но все было бесполезно. Конер для отца был не сыном, а наследником, пусть даже с малых лет. И ничего не должно было помешать ему стать отважным воином.

Темноволосый высокий мальчик подошел к матери и спокойным голосом произнес:

– Добрый вечер, мать. Хотел пожелать тебе доброй ночи.

Ниналия сдержала свой порыв обнять его, устало села на кровать и прошептала:

– Конер, сынок. Скажи, ты умеешь хранить тайны?

– Отец… – проронил мальчик, но мать покачала головой и продолжила.

– Без него… Я могу тебе доверить огромную тайну, а ты никому не скажешь о ней?

Конер посмотрел на свою мать, и, не сдержав детского любопытства, хрипло подтвердил:

– Да.

– Тогда то, что я тебе скажу, будет нашей тайной? – с надеждой спросила Ниналия.

Мальчик кивнул и подошел ближе, видя, как мама показывает рукой на кровать. Он минуту сомневался, а потом сел, немного сконфузившись от такого странного поведения.

– Я… хочу рассказать тебе, что у тебя есть маленькая сестренка, – тихо промолвила драконица.

– Нет, папа сказал, она умерла, – тут же бойко возмутился мальчик.

– Он так поступил, потому что Лузария очень слабая девочка и не может жить здесь.

– Но…

– Конер, я понимаю, что ты маленький, – со слезами на глазах прошептала мать. – Но я не могу уйти, не объяснив, почему оставила тебя с твоим отцом.

– Ты хочешь уйти? – с волнением спросил сын.

Ниналия взяла его за руки и, легонько сжав, прохрипела:

– Клянусь Туранами, если бы у меня был другой вариант, я бы все сделала, чтобы ты ушел с нами.

– Но папа…

– Маленький мой… любимый. Сейчас не нужно говорить об этом, так как это бессмысленно. Но если твою крохотную сестренку не увести отсюда, ей не дадут быть с нами.

– Отец ее убьет?! – прошептал мальчик и, видя, как плачет мама, провел по ее щеке пальцем, смазывая слезы. – Я слышал, когда он так говорил, просто не понял, о ком ведется разговор.

– Ты у меня такой умный… Как же я тебя люблю! Мой мальчик! Но Лузария ведь совсем малышка… – еле слышно выдавила женщина и трясущимися руками крепко обняла сына. – Разве можно так с ней?

– Нельзя! – уверенно сказал Конер, прижимаясь к матери.

– И поэтому… мы с ней уйдем… Сынок, прости меня, – шептала она. – Я не знаю, откуда у меня столько сил, чтобы сказать тебе это и оставить с бездушным отцом, но сейчас у меня нет выбора. Нет!