Чтобы ответить на эти вопросы, надо прочувствовать следующее. У истории в любые времена могли быть различные варианты продолжения и развития. Иногда случаются ключевые моменты, когда всё могло бы совершаться абсолютно по-другому. В такие мгновения одного лишь слова, одного лишь субъективного решения исторического героя достаточно, чтобы двигатели времени повернули развитие цивилизации совершенно в другом направлении. Но не случайно существует поговорка: «История пишется на небесах». Не потому ли десятки миллионов людей и по сей день помнят о преподобном Савве Звенигородском вовсе не как об историческом деятеле, а именно как о подвижнике, познавшем многие глубины духовной жизни? Люди вспоминают о нём так, даже не обращая внимания на всю его остальную мирскую, или как принято ныне говорить — социальную деятельность. Значит, в истории важно и ещё кое-что, кроме обычных дел. Назовём это «кое-что» — благой памятью. Абстрактное понятие, но иногда становящееся абсолютно конкретным. Для такого понимания истории порой не надобны в точности выверенные факты, ибо они ничего не подскажут по сути, не прибавят к ней, не приведут к решению или единому итогу. И тогда полуфантастическое житие, в противовес скрупулёзной биографии, становится живым источником для творческого познания реалий. Особенно для писателя-историка, взявшегося за столь неудобную и не всегда понятную обязанность — возродить образ человека, который в реальности словно скрыт от буквального восприятия.
Повторюсь: эта книга — исторических реалий и одновременно — многочисленных гипотез. Гипотеза в переводе с греческого языка означает предположение, которое выдвигается для объяснения чего-либо, хотя и требующее проверки на опыте. Данный жанр выбран автором не случайно. Есть вещи, о которых по прошествии времени можно только догадываться, но нельзя утверждать «на все сто». Гипотезы и предположения, по возможности, подтверждённые историческими фактами, зачастую помогают нам в понимании главного — что за этими фактами стояло или могло бы происходить. И тогда история, первоначально предстающая перед нами мифом, оживает и приоткрывает свои завесы, помогая будущим ценителям или исследователям в достижении правды, а быть может даже — истины.
Поможет нам разобраться в иногда запуганных событиях краткое и самое первое в истории Житие старца Саввы, созданное ещё в XVI столетии талантливым и образованным мыслителем-летописцем Маркеллом Хутынским по прозванию Безбородый. Каждая главка данной книги начинается с цитаты из этого ценного документа, за двумя-тремя словами которого может стоять не просто цепочка событий, но немалое количество судеб, имён и фактов, способствующих реконструкции и раскрытию тайнописи давно ушедших эпох. При этом непременно отсылаю читателя к разделу «Дополнительные материалы» в данной книге, где помещён полный текст написанного Маркеллом Жития. Имеет смысл сначала, до чтения самой книги, ознакомиться с этим Житием полностью, оно короткое и ёмкое — всего несколько страниц. Тогда «разбираться» в построении всего повествования будет легко и удобно.
Удивительный знаток тайнописи и древнего крюкового письма — Маркелл Безбородый, как выяснилось, употреблял в своих сочинениях закодированные и шифрованные записи. Например, ставил «не случайные» буквы и свои инициалы в первых строках строф к написанным им службам, посвящённым тем или иным святым (службы эти и поныне входят в церковный обиход), при этом иногда исключая гласные, что усложняло расшифровку. То есть Маркелл употреблял варианты скрытого, усложнённого и запутанного акростиха, методы шифрования и кодирования, известные как краегранесие и краесловие. Употреблял, между прочим, там, где подобное не поощрялось, да и не очень-то было принято делать.
Это неожиданное увлечение Маркелла, создавшего первое Житие Саввы Сторожевского и церковную Службу в его честь (включая тексты и мелодии!), подсказало автору данной книги возможность и особый способ повествования — регулярное привлечение старинного текста для прояснения последующих размышлений.