Савва Морозов

Савва Тимофеевич был некрасив. Говоря словами художника, князя С. А. Щербатова, «груб по внешности». [63]Однако общаясь с кем-либо, он мог проявить бездну обаяния. Современники Саввы Тимофеевича в один голос говорили, что это был человек невысокого роста, крепкого телосложения, склонный к полноте, но очень подвижный и энергичный, обладающий восточным типом внешности. На лице его, обрамленном короткой бородкой, красовались задорные молодецкие усы, в глазах читались ум, проницательность, житейская сметка. Наиболее полное описание облика Морозова дает писатель, крупный деятель революционного движения Александр Николаевич Серебров (настоящая фамилия — Тихонов): «Он был похож на татарина: круглая, с челкой на лбу, коротко остриженная седеющая голова, реденькая бородка, хитрые монгольские глазки с припухшими веками. Шея короткая с поперечными складками жира… Руки у него короткие, веснушчатые, жесты мелкие и неожиданные». [64]Те же черты подметил Максим Горький: «гладкая, коротко остриженная голова», «коренастый человек с лицом татарина»; [65]«среднего роста, плотный, с лицом благообразного татарина, с маленькими, невеселыми и умными глазами». Марк Александрович Алданов уточняет: «Морозов был по крови чисто русский, но вид у него в самом деле был скорее монгольский». [66]

Татарин… хитрый… невеселый…

Морозов обладал странной, избыточной подвижностью глаз и лицевых мускулов. Вот его описание, данное журналистом Н. О. Рокшаниным: «Небольшой, коренастый, плотно скроенный, подвижный, с быстро бегающими и постоянно точно смеющимися глазами». [67]К этому можно добавить свидетельство одного из деловых партнеров Морозова, купца Николая Александровича Варенцова: «Лицо Саввы Тимофеевича в памяти моей не запечатлелось, осталось лишь одно воспоминание какого-то странного подергивания мускулов лица… Чем можно это объяснить — не знаю. Думаю: не с детства ли усвоенная плохая привычка». [68]

Будучи крупным, полным, Морозов, однако, не воспринимался как человек грузный. Этому способствовали легкость в движениях и видимая эмоциональность Саввы Тимофеевича. По словам А. Н. Сереброва, Морозов «говорил… отрывистой скороговоркой, слегка захлебываясь словами… Смеялся он заливисто и по-детски — до слез». Это подтверждает Владимир Иванович Немирович-Данченко: «Шаги некрупные и неслышные, точно всегда без каблуков… Голос резкий, легко смеется, привычка все время перебивать свои фразы вопросом: «так?» «Сейчас вхожу в вестибюль театра… так?.. Навстречу идет наш инспектор… так?..». [69]О том же пишет Алексей Леонидович Желябужский, племянник по мужу актрисы Московского Художественного театра Марии Федоровны Андреевой. Желябужский, часто наблюдавший Морозова в гостях у Марии Федоровны, отмечал: «В нем была какая-то совершенно не вязавшаяся с его ультракупеческой внешностью непосредственность. Небольшого роста, весь какой-то одутловатый, цвет скуластого лица нездорового багрового оттенка, глазки маленькие, заплывшие, жесткая щетинистая бородка и такие же коротко подстриженные усы — неказист на редкость, а смех по-детски непосредственный, заливистый». [70]

Из Саввы Тимофеевича словно рвалась наружу скованная энергия. И прорывалась — то в смехе, то в скорых движениях.

Внешность Морозова, как можно убедиться, описывали часто и со вкусом. Эта яркая личность приковывала к себе внимание современников. Савва Тимофеевич был постоянно на виду — то чудачествами своими, то анекдотическими рассказами, а то серьезными, масштабными делами. Он — сын предпринимателя и сам видный представитель торгово-промышленного мира. Крупный общественный деятель, выражавший чаяния значительных групп купечества. Меценат, о пожертвованиях которого по городу ходили легенды. Смутьян, сторонник радикальных взглядов на общественное устройство. Честолюбец, чье имя нередко мелькало в газетах. Одним словом — человек в высшей степени публичный. Да и в наше время эта фигура вызывает стабильный интерес: ему посвящаются телепередачи, статьи, книги научного и научнопопулярного характера.