Савва Мамонтов

Запись Саввы Ивановича: «31 мая. Воскресенье. Троицын день. Дети ездили к обедне. Вопрос о церкви сделался первенствующим. Пользуясь плохой погодой, весь день просидели за столом с чертежами и рисунками. Все соглашаются на том, чтобы выдержать в постройке стиль старых русских собориков. Церковь будет во имя Спаса Нерукотворного. В 2 часа дня вернулась мама^[47] из Введенского^[48]. В 6 часов приехал Петр Антонович Спиро. Он не был в Москве семь лет, и мне было искреннее удовольствие увидеть его — молодые годы, прожитые вместе, не забываются. Вечером беседовали и пели». Запись Саввы Ивановича в «Летописи» 7 июня: «Постройка церкви пошла довольно быстро. Размер, взятый 10 ар. × 11 ар., и кроме того алтарь 5 ар. Кладка в настоящее время доведена под крышу с трех сторон, только двойное северное окно задержало кладку, но в настоящее время колонны готовы, и завтра окно будет сделано и начнут делать своды».

В июне вся компания, по инициативе Поленова и руководимая им, совершила поездку в города, где сохранилась в неприкосновенности русская старина: Ростов и Ярославль. Побывали в церкви Дмитрия Ростовского и в других церквах, выехали за пределы города, где посетили старую деревянную церковку Иоанна Богослова, в которой Поленов сделал рисунок старинной рамы, из этого же путешествия привез он зарисовки отдельных архитектурных мотивов и железных венцов.

В Ярославле заинтересовались изразцами, сделали несколько зарисовок, решили украсить и абрамцевскую церковь изразцовыми поясками.

Поездка получилась удачной и полезной. Вернулись с огромным альбомом набросков и грузом вдохновляющих впечатлений.

Васнецов, который еще раньше начал делать рисунки рельефов для каменных окошек, вызвал у всех желание попробовать высекать по камню. Это оказалось более доступным, чем представлялось на первый взгляд; притом это был труд коллективный: один мог начать узор, другие продолжать. Над высеканием рельефов трудились все: Савва Иванович, Елизавета Григорьевна, Васнецов, Поленов, Н. Якунчикова. Окна вышли очень изящными, красивыми, соответствующими всему стилю церкви.

Пол решено было сделать мозаичным. И опять автором рисунка оказался Васнецов. Он сделал рисунок стилизованного цветка, который тут же под его наблюдением был выложен мозаикой. Он же сделал роспись клиросов, которые начал было расписывать Неврев. Но у Неврева получилось что-то очень грубое, аляповатое, словно бы выкрашенное маляром, а не художником. Васнецов попросил принести ему полевых цветов. Дети тотчас отправились в лес и на берег Вори, принесли букеты, и на грубом голубом фоне вдруг появились радостные, красивые, гармонирующие с общим настроением церкви изображения цветов, которые можно было увидеть здесь же, совсем неподалеку от церкви, на абрамцевских лужайках и опушках. Двадцать седьмого июля Елизавета Григорьевна писала: «Все до страсти какой-то увлечены высеканием орнаментов. Я часа три-четыре сижу там, Спиро и И. В. Ю.^[49] еще больше. Окно Васнецова выходит действительно прелесть как хорошо: не только арки, но и все колонны покрыты орнаментом. Дверь тоже высекается. Окно на днях мы кончим. Каменные работы все окончены, и теперь будут крыться крыши. Внутри леса сняли, и мне ужасно нравится. Темновато немножко, но мне это по душе. В алтаре совсем темно, и я трепещу за деревья. Савва утверждает, что вокруг вырубить необходимо. Мы отстаиваем полумрак, но неизвестно, кто победит. Образа плохо подвигаются. Один Репин пишет Спаса… Васнецова мы видели эту неделю только по вечерам: он очень усердно писал своих „Богатырей“ и вчера делал нам выставку…»

Образа все же были написаны. Репин написал Спаса Нерукотворного, главный образ церкви и, надо сказать, трактовал этот образ совсем не церковно. Чем-то перекликается его Христос с Христом Антокольского — столько в нем человеческого…

Однако подходила осень, церковь совсем была уже готова, когда получили наконец разрешение на ее постройку. Формальный церковный обряд закладки состоялся 1 сентября, в день рождения Елизаветы Григорьевны.

Работа над внутренним оформлением шла и все следующее лето… Жена Репина Вера Алексеевна написала образ Веры, Надежды, Любови и матери их Софьи, Неврев — Николая Чудотворца, Антокольский высек барельеф Иоанна Крестителя, Поленов написал на царских вратах «Благовещенье». Он же сделал рисунок деревянных орнаментов царских врат, которые вырезали специально приглашенные из Москвы резчики.

По рисункам Поленова делались детали решеток, запрестольного креста, паникадила, подсвечников. Он же сделал рисунок хоругвей, которые вышивали Елизавета Григорьевна и Наташа Якунчикова.

Но все же главным создателем абрамцевской церкви был Васнецов, который, кстати, написал и два дивных образа: один — «Преподобный Сергий», образ, навеянный впечатлениями, вынесенными из Троице-Сергиевской лавры, и второй, сыгравший в будущей его работе большую роль: «Богоматерь с младенцем». Но образ этот написал он позже, и мы поведем рассказ о нем в свое время.