Саврола

— Вот и отлично, а теперь мы приступим к обсуждению деталей. Прежде всего, рассмотрим воззвание. Я напишу его сегодня вечером. А вы, Море, должны его напечатать. Вы получите его завтра в шесть часов утра. Тогда проведите все, как было намечено. Речь идет о сборе и вооружении людей. Дождитесь от меня письменного распоряжения, прежде чем они будут задействованы. Рено, вы должны встретиться с членами временного правительства. Позаботьтесь о том, чтобы был отпечатан устав Совета общественной безопасности, и будьте готовы начать распространять его завтра вечером. Однако снова дождитесь моего распоряжения. Многое зависит от поведения войск. Но действительно все уже готово. Я не считаю, что мы должны бояться результатов.

Замысловатые подробности заговора, поскольку это был действительно заговор, были отлично известны лидерам восстания. В течение нескольких месяцев они рассматривали применение силы как единственное средство уничтожения правительства, которое они ненавидели. Саврола не мог взять на себя такую сложную задачу, не приняв меры предосторожности. Ничто не было забыто. Требовалось только запустить механизм осуществления революции. Однако, несмотря на тщательно продуманную конспирацию в широком масштабе, президент и полиция не смогли узнать ничего определенного. Они опасались неизбежности восстания. Они понимали уже в течение нескольких месяцев, что им угрожала опасность. Но было невозможно определить, где заканчивалась политическая агитация и начинался открытый мятеж.

Благодаря огромному общественному влиянию и почти всеевропейской известности главных лидеров их арест без каких-либо веских доказательств был чрезвычайно трудным делом. Президент, который верил, что народ не поднимется на восстание, если его не будут подстрекать к этому какие-то действия со стороны исполнительной власти, опасался будоражить людей. Но за все их деяния Саврола, Море и другие должны были бы уже заполнить камеры государственной тюрьмы. В самом деле они должны были бы быть необычайно благодарны, если бы им сохранили жизнь.

Но Саврола понимал свое положение и проводил свою политику с непревзойденным тактом и умением. Его великое искусство политической агитации помешало президенту соблюдать конспирацию и заставило его подумать о применении силы. Наконец подготовительный период близился к завершению. Оставалось лишь несколько дней. Дерзкое выступление Стрелитца лишь ускорило ход событий. Один край гигантского фейерверка воспламенился слишком быстро, и было необходимо зажечь его полностью. Иначе весь эффект был бы испорчен.

В течение почти часа он обдумывал подробности своего плана, чтобы убедиться в его безошибочности. Наконец все было закончено, и члены только что созданного Совета общественной безопасности уехали. Саврола проводил их сам, чтобы не будить старую няню, бедняжка, почему она должна испытывать на себе тяготы борьбы честолюбивых мужчин?

Море ушел, преисполненный энтузиазма. Другие были печальными и озабоченными. Их великий лидер закрыл дверь и, снова поднявшись по лестнице, отправился в свою комнату.

Когда он вошел в нее, первые лучи утреннего света проникли сквозь раздвинутые оконные занавески. Слабо освещенная комната с полупустыми бокалами и пепельницами, полными окурков, напоминала женщину, утратившую молодость, которую не радовала заря, сменившая фальшивую яркость и помпезность прошедшей ночи. Уже было слишком поздно идти спать. Однако он чувствовал усталость. Это был тот особый тип изнеможения, когда человек чувствует, что у него пропало желание спать. Его охватило чувство раздражения и депрессия. Жизнь казалась несчастливой; в ней чего-то явно недоставало. Когда были подведены итоги всей его жизни, где было все — честолюбие, исполнение долга, энтузиазм и слава, что же оставалось? Бесконечная полная пустота. И что хорошего было в его жизни? Он представил себе тихие безмолвные улицы. Через несколько часов на них будет эхом отдаваться грохот стрельбы. Жалкие, сломленные, истекающие кровью создания будут доставлены в дома, двери которых будут закрыты женщинами, охваченными ужасом. Они в спешке будут пытаться что-то сделать, объятые жестоким порывом страха. Другие, выброшенные из привычной человеческой жизни и попавшие с родной земли в какие-то неизвестные непостижимые миры, будут лежать на булыжниках, ослабевшие и униженные. И для чего все это? Он не мог найти ответ на этот вопрос.