Саврола

— Помните, что мы платим за каждое удовольствие и каждый триумф, достигнутый в этом мире.

— Что ж, я испытаю свой шанс.

— Поверьте мне, я был бы очень рад, если бы мог с уверенностью сказать, что вас минует такая судьба. Но, тем не менее, за все действительно надо платить. И за все радости в жизни люди платят авансом. Здесь подходят принципы разумного финансирования.

— Вы что подразумеваете? — спросил Море.

— Вам хочется преуспеть в этом мире? Вы должны работать, в то время как другие люди развлекаются. Вы стремитесь заслужить репутацию мужественного человека? Вы должны рисковать своей жизнью. Вам хочется быть сильным морально или физически? Вы должны сопротивляться соблазнам. Все это и есть расплата авансом. Именно такие принципы наблюдаются в сфере перспективного финансирования. А теперь посмотрите на другую сторону медали; расплата за неприятности происходит впоследствии.

— Ну не всегда.

— Это происходит так же неизбежно, как после дебоша, учиненного в субботу ночью, в воскресенье утром болит голова. Точно так же безрассудный юноша платит тем, что превращается в жалкого старика. В результате ненасытного аппетита возникают желудочные недомогания.

— И вы думаете, что мне придется расплачиваться за увлеченность и энтузиазм? Вы считаете, что я ничего не заплатил до сих пор?

— Вам приходится идти на риск. Такова ваша плата. Судьба часто наносит двойные удары или освобождает от них. Но людям не следует легкомысленно рисковать. Настоящий джентльмен всегда думает о дне окончательного платежа.

Море хранил молчание. Хотя он был смелым и страстным человеком, этот разговор охладил его пыл. Он не обладал мужеством стоика. Он еще не выработал у себя способность хладнокровно воспринимать ужас полного уничтожения всего живого. Его помыслы сосредоточились на борьбе и надеждах этого мира. Его можно было сравнить с человеком, восторженно глядевшим на цветы и растения, которые росли на краю пропасти. И какая-то неведомая сила толкала его в нее.

Несколько минут они молчали, и тогда в комнату вошли Годой и Рено, которые прибыли одновременно.

Каждый из четырех мужчин по-своему воспринял новости, которые так много значили для них. Саврола нашел спасение в собственной философии, глядя на мир со стороны. Море дрожал от волнения. Двое других, которые не проявляли ни хладнокровия, ни восторга в связи с приближающейся опасностью, демонстрировали мужество и терпение.

Саврола любезно приветствовал их, и они сели.

Рено был в смятении. Тяжелый молот борьбы обрушился на хрупкие теории о прецеденте и юридические тонкости, в которые он всегда безоговорочно верил. Они были разбиты вдребезги. Теперь, когда нагрянул кризис, закон, который был его защитой и опорой, был отброшен.

— Почему Стрелитц это сделал? — возмущенно спросил он. — Какое право он имел продвигаться без нашего разрешения? Он предал всех нас. Что же мы можем сделать?

Годой тоже был изумлен и испуган. Он был одним из тех людей, которые боятся опасности и убегают от нее. Но тем не менее они сознательно выбирают путь, который, как им известно, неизбежно должен привести к катастрофе. Он давно предвидел момент беды, но продолжал бездействовать. Теперь же она обрушилась на него, и он задрожал от страха. Тем не менее чувство собственного достоинства укрепляло его силы.

— Что же мы должны теперь делать, Саврола? — спросил он, инстинктивно прильнув к более возвышенной душе и более светлому уму.

— Да, — ответил лидер, — они не имели права выступать без моих распоряжений. Как отметил Рено, они предали нас, в то время как наши планы в некоторых аспектах не осуществлены. Стрелитц не послушался меня. Я разберусь с ним позднее. В настоящее время обвинения бесполезны. Мы должны справиться с этой ситуацией. Утром президент узнает о вторжении войск. Некоторым из них будут отданы приказы поддержать правительственные отряды. Возможно, на поле сражений будут посланы гвардейцы. Я думаю, что другие откажутся маршировать. Они глубоко преданы нашему делу. В таком случае мы должны выступить, как и предполагалось. Вы, Море, будете призывать людей взяться за оружие. Должно быть отпечатано воззвание, необходимо раздать винтовки и объявить о революции. Все делегаты должны быть поставлены в известность. Если произойдет братание солдат, все будет отлично. Если это не случится, мы будем вынуждены сражаться. Я не думаю, что оппозиция будет многочисленной. Нам придется штурмовать дворец и захватить Молару в плен.

— Это будет сделано, — сказал Море.

— После этого, — продолжал Саврола, — мы назначим временное правительство. Тогда я отправлю вам приказы, а вы должны отослать мне отчеты. Все это произойдет послезавтра.

Годоя бросило в дрожь, но он был на все согласен.

— Да, пожалуй, — сказал он, — это единственный выход помимо побега и гибели.