Савитри

И погружались в странную эфирную основу.

Пылала квинтэссенция там высшего восторга Жизни.

На тонком уровне таинственного чуда

Лишь линия граничная преображенья высшего

170. Жизнь отделяла от Бесконечья, форм лишенного,

И укрывала Время от вечности самой.

Время чеканит образы свои из вещества без формы — из Бесконечья;

Покой Всевечности хранит в себе космическое действо:

Изменчивые образы вселенской Силы

175. Черпали силу, чтобы быть, и волю, чтобы длиться,

Из глубей океана динамичного покоя.

Та Сила пользует пластичные свободы Всеединого,

Вершину духа обращая к жизни,

Чтоб вылепить в делах мечты Её каприза.

180. Зов Его мудрости даёт опору Её шагам беспечным,

Он окружает Её танец основой прочной,

Его вневременная неизменность к тому же

Должна к определенной норме привести чудо Её творения.

Изобретая окружение вселенной этой

185. Из бессознательных энергий пустоты,

Она скрепила свои шаги Его идеей, в своих слепых поступках

Она, конечно, ощущает вспышки Его всезнающего Света.

По Её воле загадочный Сверхразум склоняется,

Чтоб эту Силу направлять — Она лишь осязает, но знать не может,

190. Дыхание энергии Его руководит Её морями беспокойными,

И жизнь послушно подчиняется Идее правящей.

По Её воле, ведомой светлым внутренним Присутствием,

Разум, производящий рискованные опыты,

Прокладывает путь свой через неясные возможности

195. Среди структур случайных несведущего мира.

Невежество людское наше стремится к Истине,

Чтобы Неведенье могло бы стать всезнающим,

А образы инстинкта превратились бы в божественные мысли,

Чтоб в мыслях поселился безошибочный бессмертный взгляд,

200. Чтобы природа поднималась к тождественности с Богом.

Миров Властитель, сам сделавший себя рабом той Силы,

Есть исполнитель Её фантазий:

Она уже распорядилась морями всемогущества,

Она же Безграничье ограничила законами своими.

205. Бессмертный сам связал себя Её делами;

Решает Он задачи, что предоставило ему Её невежество,

Укрытое накидкой нашего смертельного исхода.

Миры и формы, что создает фантазия Её богини,

Уже утратили свое начало среди высот незримых:

210. Но даже разлучённые с источником своим извечным,

Блуждающие в темноте, обезображенные, падшие и проклятые, -

Ведь, даже и в падении есть радость извращенная своя,

А Сила не упустит ничего, что служит Её восторгу -

Они все также могут вернуться к тем высотам

215. Или паденья духа, здесь осужденные, отбросить,

Вернуть божественность, отнятую у них.

Однажды уловив охват виденья вечности,

Увидел Ашвапати регионы благородные с их гордостью, величием

И те другие, что притулились в глубинах низших.

220. Вверху была монархия «я» непорочного и чистого,

Внизу — угрюмый транс пучины первозданной -

Обратный полюс с антиподами туманными.

Он видел там широкие просторы триумфа абсолютов жизни:

Смеялось всё здесь в благостном бессмертии

225. И вечном детстве души извечной до той поры,

Когда невежество пришло, и родились страдание и боль там,

Где всё могло бы осмеливаться быть самим собою и единым,

И Мудрость бы играла в святой невинности

С открытою Свободой под счастливым солнцем Истины.

230. Там были царства Её иронии ужасной и смеха,

Поля со вкусом тяжкого труда, борьбы и слез;

Там голова Её лежала на груди возлюблённой — у Смерти,

А сон ненадолго копировал покой исчезновенья — умиранье.

Свет Бога Сила эта отделила от тьмы его,

235. Чтоб испытать благоухание оголённых противоположностей.

Все краски и оттенки их, здесь перемешанные в сердце человеческом,

Сплели изменчивый рисунок — проект людского существа,

Где его личность — хаос и космос,

Где жизнь его — ручей, струящийся вперед по Времени-реке,

240. Где постоянство его природы — непреходящая изменчивость,

Его душа — картины движущейся фильм, что полон перемен.

Вот так великая Создательница-Сила своим таинственным касанием

Вернула пафос и энергию своей мечте о Существе,

Мистерией непостижимой сделав игру предмета страсти.

245. Миры все здешние стояли к небесам на полпути.

Не темная Стена была пред ними, но Вуаль;

В обличьях, от внимания человека далеко не ускользавших,

Наружу прорывался луч Блаженства изначального -

Страсть, интенсивность некая неоскверненной чистоты.

250. Небесное блаженство могло бы стать земным, была б земля чиста.

Сердца и чувства наши, обожествленные, могли б достигнуть

Блаженства максимального естественного счастья, достичь

Волнующих вибраций абсолютов Сверхприроды: при этом силы все

Могли б, смеясь, соревноваться на тяжелых земных дорогах

255. И никогда не ощущать Её безжалостного лезвия мучений:

Была б игра одной любви и не было б нигде стыда Природы.

Но жизнь мечты свои упрятала в конюшню во дворах Материи,

И эти двери пока закрыты для высших изменений.

Эти миры могли бы ощущать дыханье Бога на своих вершинах;

260. Там слабый проблеск Трансцендентного уже мерцал.

Сквозь вечное прозрачное безмолвие, вблизи сна вечности,

Через обширные пространства шли

Бессмертные фигуры воплощенной радости.

В тиши блаженства чистые таинственные голоса

265. У бога Вселюбви просили совершенной радости,

Зовя его своим касанием медовым разволновать миры,

Его блаженными крылами Природы ветви охватить,

Суровым, благостным могуществом слияния