Савитри

55. Неутомимое стремление к восторгу в сердце плоти

И исполняет с помощью явления души

При чудодейственном рождении в плазме космоса

Таинство соглашенья Бога с Ночью.

Космический безмолвный Ум услышал еще раз

60. То обещание Предвечного своей творящей Силе,

Что к жизни вызвало срасти господни мира,

Крик смертного рождения,

А также начертало первый стих трагедии во Времени.

Из тех глубин возникла похороненная тайна мира;

65. Вот, Ашвапати прочитал указ, хранимый

В архивах тайника души, закрытых прежде,

И рассмотрел и подпись, и печать в нём огненную Мудрости

На выполняемой, покрытой тайною работе трудноразличимой Силы,

Которая в самом Неведении ступени Света строит.

70. Глаза бессмертные открыло божество, доселе спящее:

Увидел он бесформенную мысль в бездушных формах,

Познал Материю, несущую во чреве ощущение духовное,

И Разум, что посмел Непознаваемое изучать -

Дитя Златое, которое вынашивает Жизнь.

75. В мысль с её чистой пустотой излился свет,

Передающий замысел вселенной знаками души -

Он изнутри читать стал мира внешнего писание:

Загадка потеряла свое смутное обличье и прояснилась.

Важнейшую страницу озарило сияние свыше.

80. В причуды времени намерение вмешалось,

Замысел встретил ковыляющую поступь Случая,

Судьба же обнаружила связь некую событий Воли, способной видеть;

Пространство прежнее немое наполнилось сознанием безбрежным.

В той Пустоте увидел он всеведущего Вседержителя на троне.

85. Желание, безмерная надежда охватили его сердце в тот момент,

И чтобы разглядеть сверхчеловека форму,

К незримым и духовным высям глаза он поднял

В стремлении опустить на землю мир великий.

Должны были стать ему домом небеса, что промелькнули пред его глазами.

90. Ярчайшее божественное солнце без всякого сомненья вскоре озарит

То помещение сумрачное с его лестницею темной внутренней,

Душу ребенка в детском крохотном саду

Среди предметов для занятий, постигаемых с трудом,

Душу, которая перерастает ранние основы интеллекта

95. И имитацию искусства земной Природы,

Свой диалект земной меняя на язык от Бога,

Исследуя Реальность в знаках бытия

И изучая логику божественного Бесконечья.

И этот Идеал стать должен повседневной истиной Природы,

100. Людское тело — озариться Богом, пребывающем внутри,

Сердце и ум — почувствовать единство с миром сущим,

Душа осознающая — жить в мире осознания.

Как будто сквозь туман пик высочайший показался,

Величие проявилось вечно существующего Духа,

105. Который в некий фрагментарный мир был изгнан,

В среду одних подобий божественных явлений.

Подобья эти больше не могли служить преображенью Ашвапати;

Гордость Бессмертного отвергла роковой удел

Жить скрягой, заключившим слишком скупую сделку, лежащую

110. Между ничтожностью наших земных надежд

И сострадательностью необъятных Безграничий.

Достигнутая им высота отвергла слабость состояния земного:

Неудовлетворенная таким ограниченьем, широта его

Отпрянула от жалкого согласия с условиями Природы,

115. С презрением отвергла неприятный сокращенный договор.

Исполнены в нём были начала только;

И кажется, что лишь была заложена Материи основа -

Основа лишь машины абсолютной, без души.

Иль всё казалось подогнанным из половинчатых идей,

120. Иль мы тисками обличия земного зажали

Несовершенный быстрый проблеск божественных явлений,

Догадок и изменений небесных форм.

Сам хаос себя здесь соотносит с неким миром -

Структурой некой недолговечной, которая дрейфует в пустоте:

125. Обрывки знаний и искры силы, не раскрывшие себя,

Краткие вспышки красоты в земных недолгих формах,

Отображения единства разрушенной Любви

Плывут, как будто «зайчики» зеркальные от солнца в небе здесь.

Скопления густые незрелых пробных жизней

130. Увязаны всецело в мире нашем мозаичном.

Нет совершенного ответа на наши упования;

Есть лишь безмолвные слепые двери без всякого ключа;

Напрасно мысль стучится и свет, присвоенный себе, несет.

Сердца, обманутые фальшью, что нам всучили на рынке жизни,

135. Представ перед утраченным божественным блаженством, цепенеют.

Есть грубый корм, чтобы насытить ненасытный ум,

Есть трепет нашей плоти, но нет волнения души.

Здесь даже тот восторг глубокий, который может Время дать,

Является лишь подражанием блаженству, что не познано умом,

140. И искаженным изваянием экстаза,

Счастьем израненным, которое не может с этим жить,

Мгновением коротким радости ума иль восприятия,

Подброшенного вселенской Силой телу — её рабу,

Или подобием восторга, навязанного нам

145. Неведением в его сералях.

Ибо всё то, что мы приобрели, быстро теряет цену,

Как старый обесцененный кредит в банке у Времени,

Как чек несовершенный, который Несознанием подписан.

Усилие любое, чтобы что-то сделать, сопровождает нелогичность,

150. И хаос ожидает каждый космос, сформированный уже:

Зерно провала скрывается в любом успехе.

И Ашвапати видел сомнительность всех обстоятельств здесь,

И неопределенность мысли человека, самонадеянной и гордой,

И мимолетность достижений его силы.

155. Он — человек разумный в неразумном мире,

Он — остров в море Неизвестного,

Он — малость, что пытается великой быть,

Животное с врожденной интуицией от бога.

Вся жизнь его — история, слишком обычная для пересказа,