Save me (Be my sky) (СИ)

Рин казалось, всё будет как обычно. Тренировки, еда, сон – и так по кругу. Но в первый же день после отлёта бантанов в агентстве стало заметно спокойнее: исчезла суета, поубавилось веселья, – будто что-то высосало из него энергию. Часы тянулись медленно, а штудирование хореографии казалось топтанием на месте.

Но объединяло всех связанных в той или иной степени с ребятами из BTS людей, начиная их стаффами и танцорами, и заканчивая АРМИ, одно: каждый раз, когда американские передачи с их участием транслировали по телевидению, все эти люди бросали дела, и бежали к экранам поболеть за родных мальчиков.

Рин не была исключением, и тоже наблюдала за успехами за границей новых друзей. Переживала и как могла поддерживала. Правда, в виде бонуса, в отличие от остальных неравнодушных, у неё имелась возможность общаться с ребятами в их общем смс-чате, куда они открыли ей доступ за несколько недель до своего путешествия. Списывались они редко, поскольку все были почти постоянно заняты.

Заканчивался первый день стартовавшей недельной рутины. Рин валилась от усталости, и, шагая по коридору общежития, мечтала быстрее попасть в родную комнатку, нырнуть в тёплый душ, а из него перенырнуть в не менее тёплую постельку.

Наконец, она закрыла за собой дверь в прихожую и сняла надавившие за день кеды. Ноги сразу отозвались внизу приятным покалыванием. Рин бросила на пол спортивную сумку, и поплелась в гостиную. Её соседка, добродушная и наивная китаянка Мей, по совместительству визажист Чимина и Джина, сидела на полу перед большим экраном телевизора, и поедала вок.

- Приветики! – поприветствовала её Мей. – Как день прошёл?

- Привет, – устало поздоровалась Рин, и упала лицом в диван, раскинув руки в стороны. – Бобик сдох.

Мей, не отворачиваясь от экрана, усмехнулась, и с шумом втянула в рот очередную порцию спагетти.

- Ты себя не жалеешь, – прожевав, сказала она. – Хотя, чему удивляться, здесь все такие. Чимин танцует по пятнадцать часов в день до обмороков. Намджун спит по два-три часа в сутки, всё сочиняет свои шедевры в студии. Юнги вообще по несколько дней может не спать, тоже песни пишет без остановки. Джей-Хоуп с Чонгуком изводят себя хореографией, вечно всё доводят до идеала. И Чимин за ними тянется. Убивают себя. А ведь идеала-то не бывает, Рин, говорю тебе. Вот, например, выучил Джин танец в прошлом году, мучил себя, по десять часов в день скакал, плакал, когда не видел никто. Бывало, крашу его для интервью, на него как накатит, и уголки глаз такие влажные становятся, носом шмурыгнет тихонько.. Мне его так жалко было! А ведь зачем всё, Рин? Он многим и таким нравился, каким был, когда всё только начиналось. И голос его, и его танцевальные партии. Сейчас он уже вон как вырос профессионально! Старается, выкладывается наравне с остальными. И что? Всё равно люди его унижают, оскорбляют в интернете, смеются над ним...

Мей всегда много разговаривала. Этот словесный взрыв редко когда можно было прервать. Но Рин привыкла. Ей даже нравилось, что Мей не любила тишину и старалась заполнить её, тогда как сама Рин не очень любила болтать попусту, но и тишина для неё казалась слишком тяжёлой.

Рин уже задрёмывала под поучительно-философскую тираду Мей, но тут услышала, что Мей плавно перешла на очень любопытную тему, и открыла глаза вся во внимании.

- ... мне часто кажется, что Тэхёна вот-вот прорвёт, знаешь. Вот смотришь на него – всегда подвижный, туда-сюда бегает, со всеми поговорит, всех успокоит, приободрит, забавный такой. Бывает, как начнёт дурачиться, так и его братья, и мы всем составом с девчонками животы надрываем от смеха. Я тоже, как и многие, думала, что он вот такой вот позитивный по жизни, типа Хосока, но ещё светлее. И тут, представляешь... Только по-секрету! Никому-никому, обещай?

Мей приложила указательный палец к губам, призывая Рин молчать.

- Ты же знаешь, что я не люблю трепаться с кем бы то ни было о других. Обещаю, конечно, – подтвердила девушка, всё ещё валяясь на диване и даже не подняв головы, чтобы выглядеть равнодушной к этим внезапным интимным излияниям подруги.