Сатурналии

– Скажи мне вот что, Аскилта. Ты знаешь яд, который вызывает такую смерть? – поинтересовался я и описал симптомы смерти Целера – так, как описала мне их Клодия. После этого перечисления травница на несколько минут задумалась.

– Есть яд, который мы называем «друг жены». Это смесь тщательно подобранных трав, и она вызывает смерть, о которой ты рассказал, – ее невозможно отличить от естественной кончины.

– По-моему, это должен быть самый популярный яд в мире, – заметил я.

– Его не так-то легко приготовить. Для него требуется много ингредиентов, и даже я знаю лишь немногие из них. Некоторые очень редкие и дорогие. И дать этот яд нелегко, потому что у него крайне неприятный вкус.

– Он быстро срабатывает? – спросил я.

Аскилта покачала головой.

– Очень медленно. И он накапливается в теле. Его надо давать маленькими дозами в течение нескольких месяцев, все время увеличивая дозы.

– А почему «друг жены»? – спросил я. – Почему не «друг наследника»? По-моему, он был бы идеальным для того, кому не терпится завладеть наследством.

Сага посмотрела на меня, как на тупицу.

– По большей части наследство достается сыновьям. Сколько людей ежедневно принимают пищу или питье из рук своего сына?

– А Гармодия знала, как смешивать этот яд? – спросила Юлия.

– О, да. Это специальность стриги из народа марсов…

Неожиданно Аскилта резко замолчала, как будто ее поразила внезапная мысль.

– Я вдруг подумала – в прошлом году человек, похожий на грека, дважды приходил в мою палатку за сушеной наперстянкой. Наперстянка используется в нескольких лекарствах, но это также один из ингредиентов того яда. Я вспомнила этого человека потому, что он пришел ко мне из палатки Гармодии. Ее палатка была через одну арку от моей, и я обычно сидела снаружи, поэтому видела, откуда он идет.

– И ты думаешь, что она могла продавать ему яд, но в тех двух случаях у нее закончилась наперстянка? – спросил я.

Травница пожала плечами.

– Возможно. Он просто запомнился мне, потому что не был похож на наших обычных покупателей.

– Почему? – спросила Юлия. – Ты сказала, он походил на грека. Что в нем было такого необычного?

– Ну, он был очень высоким и худым, в дорогой одежде по греческой моде, с тремя-четырьмя золотыми кольцами и ценными амулетами. А в середине нижней челюсти у него была пара искусственных зубов, прикрепленных золотой проволокой так, как делают только в Египте.

Мы поговорили еще, но женщина не смогла припомнить больше ничего полезного. Поблагодарив ее, мы с невестой дали ей денег и выбрались из тесной маленькой палатки.

– Что думаешь? – спросила Юлия. – Мы что-нибудь выяснили?

– Теперь у нас есть подходящий яд, если Целер вообще был отравлен. А что касается плохого вкуса, то у него имелась привычка каждое утро выпивать чашку пулсума. Это такая отвратительная штука, что кто угодно мог подмешать в нее дерьмо летучей мыши, и Целер не заметил бы.

– Итак, подозрение все еще падает на Клодию. А что насчет мужчины, похожего на грека?

– Возможно, совпадение. Гармодия могла продавать яд нескольким покупателям, а наперстянка в любом случае была лишь одним из ингредиентов. Как сказала Аскилта, люди, покупающие яд, обычно приходят лично; немногие хотят доверять такое дело соучастнику. И если Гармодию убили потому, что она вымогала у покупателя деньги… Что ж, это меня тоже беспокоит.

– Почему?

Мы брели обратно к Форуму, никуда в особенности не направляясь.

– Ургул сказал, что эту женщину почти обезглавили. Чтобы сделать такое ножом, нужен сильный мужчина, – объяснил я. – И я почему-то чувствую, что Клодия действовала бы более предусмотрительно и аккуратно.

– Если б она заметала следы, то намеренно пожелала бы отвлечь от себя внимание, ведь так? Город полон головорезов, которые сделали бы такое за пригоршню монет. Если хотя бы половина историй о ней – правда, она могла предложить плату натурой.

В рассуждениях Юлии было что-то ошибочное, но я не мог понять, что именно. Скорее всего, меня отвлекало страстное желание поесть и запить еду вином.

– Ты позволяешь своей неприязни к Клодии влиять на твои суждения, – сказал я своей спутнице.

– А я думаю, ты пытаешься выяснить, что она невиновна, хотя это самое маловероятное умозаключение из всех возможных. И что теперь?

– Я должен поговорить с несколькими людьми: с бывшим трибуном Фурием, с которым Целер в прошлом году так часто красочно ссорился, и с Аристоном, семейным врачом, лечившим Целера, когда тот умирал. Но вряд ли я смогу разыскать их сегодня.

Когда мы добрались до Форума, ко мне подошел человек – величественная персона, в которой я смутно узнал выдающегося юриста и одного из клиентов моего отца. Он поприветствовал меня обычным формальным салютом.

– Деций, твой отец велит тебе нынче вечером присутствовать в его доме на пиру для рабов. Можешь привести с собой собственных. Он говорит, что нужно обсудить важные дела. Он не смог сегодня послать за тобой раба, поэтому я – мальчик на побегушках.

– И ты превосходно справился, мой друг, – ответил я. – Благодарю тебя. Io Saturnalia!

Юрист ушел, а я скорчил гримасу.