«Сатурн» под прицелом Смерша

Говорили уже несколько часов, словно вращаясь по огромной психологической спирали, то снижаясь, то поднимаясь в объяснениях и пояснениях некоторых деталей.

В конце беседы немецкий офицер вдруг приказал охраннику принести шахматную доску. Это была фанерная коробка с деревянными фигурами внутри.

«Неужели, хочет проверить?» — подумал Козлов.

— Давай сыграем, покажи свое логическое мастерство, — ехидно заметил обер-лейтенант.

Сыграли. Козлов победил. Гебауэр поверил, что перед ним достойный шахматный боец — не лгун и не лицедей. Говорит все так, как было и как есть….

Теперь немцу захотелось из него сделать такого же бойца на невидимом фронте в борьбе с большевиками. А еще он понимал, что уровень должности комбата не позволял ему стать владельцем важных государственных тайн. Только поэтому он не углублялся в выяснение стратегических вопросов…

* * *

Немецкая контрразведка, выяснив, что женщина ждет ребенка, посчитала это обстоятельство удачным поводом для вербовки, а также гарантией верности будущего агента. После беседы с немецким офицером Александра Козлова, а затем и его жену Галину Вилкову направили на работу в немецкую воинскую часть, расположенную недалеко от Красного Бора в селе Алексеевка.

Через несколько дней тот же офицер вновь вызвал Александра Ивановича и неожиданно сообщил ему о назначении части.

— Вы с супругой оказались на секретном объекте не случайно, — говорил немец. — Мы поверили вам и вашей жене. У вас есть шанс не гнить и, наконец, не сгнить в кошмаре концлагерей, а стать негласным помощником Абвера — немецкой военной разведки с предварительным обучением в специальной школе. Вашей семье сейчас нужна спокойная атмосфера — вы ждете наследника…

«Психолог тонкий, зацепил глубоко, — рассудил русский. — Видно, готовят Галину в заложницы».

В своих предположениях Александр не ошибся. Через сутки такой же разговор состоялся и женой Козлова.

Третья беседа тоже проходила в том же кабинете и с тем же офицером Абвера.

Беседу он вел несколько мягким, пожалуй, даже каким-то вкрадчивым и почти доверительным языком, который давал время пусть не для глубокого осмысления, но оно появлялось в сознании окончательными наметками для правильных ответов.

Говорил он на чистейшем русском литературном языке без всяких чуждых ему диалектов, как преподаватель русского языка и литературы в школе.

— Мне хочется быть с вами откровенным, — говорил немец. — Как вы поняли, воинская часть, куда вы попали, повторяю еще — это секретнейший объект германской военной разведки. Я предлагаю вам, если вы этого пожелаете, бороться вместе с нами против жидо-большевистской власти в СССР и остаться у нас в качестве разведчика. Евреи компрометируют власть в России, они обманывают простой народ, вот почему фюрер старается выкорчевать этих шинкарей в России, как он сделал в Германии.

«А как же получается, что в идеологических программах нацистов речь идет об истреблении не только иудеев, но и восточных славян, цыган, частично превратив их в рабов, а оставшихся — отогнать за Урал, на съедение восточным народам, — рассуждал Козлов, — все это пропагандистская чепуха».

— Если же вы не хотите, — дальше разглагольствовал офицер, — я могу устроить вас в «Русскую национальную армию», если же вы и этого не хотите, то вас отошлют в Германию, в лагерь военнопленных для работы по 12–14 часов в сутки. Прошу, не отвечайте сразу, подумайте, а вот завтра я буду ждать конкретного ответа. Кстати, мы очень хорошо платим нашим разведчикам и по окончании войны, а она скоро закончиться взятием Москвы, устроим их всех, как своих доверенных, на высокие посты. Вы молодые, впереди целое поле жизни, и на нем надо самоутверждаться каждый божий день. У человека только два состояния: или карабкаться вверх, или катиться вниз. Подумайте глубоко обо всем…

— Хорошо, я подумаю и завтра скажу свое решение, — ответил Козлов, почувствовав антисемитский окрас агитации Гебауэра. Уже тогда семейная пара понимала, где они с супругой находятся и чем именно они в конкретное время заинтересовали германскую разведку. Саша и Галина решили обсудить этот судьбоносный вопрос жизни или смерти вне помещения, прогуливаясь по двору.

— Саша, как же так легко пойти на услужение этим зверям?! Они для нас непримиримые противники… Мы же комсомольцы! — разочаровано и не понимая случившихся реалий почти стонала Галина.

— Не все потеряно. Надо выжить, а там посмотрим, кто кого, — туманно проговорил супруг.

— Как не все потеряно? — резко подняла жена изломанные брови, так похожие на крылья ласточки.