«Сатурн» под прицелом Смерша

В конце XVIII века горцам под предводительством кабардинского князя Дулак-Султана дважды удавалось поджечь и разорить крепость, захватив в ней пленных, имущество и скот. В 1826–1828 годах, согласно плану генерала А. П. Ермолова, пригородная станица Александровская подверглась расселению. 7 ноября 1837 года указом императора Николая I заштатный поселок Александровское Пятигорского округа с пригородной слободой был причислен к Хоперскому казачьему полку.

Казаки станицы-села Александровское участвовали в Кавказских и Крымских войнах, Венгерском походе 1849 года, в подавлении Польского восстания 1863–1864 годов. По архивным данным к концу XIX века: «…Александровское — селение Александровского уезда Ставропольской губернии, на реке Томузловке; 10 771 житель; многого садов. Кожевенные, овчиноделательные, кирпичные, маслобойные и пивоваренные заводы. Церковь — 1, школ — 4. Административный центр Александровского уезда».

В 1920 году советская власть преобразует село в город Александровск. Через 4 года его снова переименовали в село Александровское.

Саша Козлов вместе с друзьями часто путешествовал по горам. Рыбачили в близлежащих прудах и речках. Казацкий дух нередко заставлял вскакивать в седло скакуна и нестись узенькими горными тропинками со свистом в ушах. Он видел, как пузырились рубахи у скачущих впереди всадников. Живая, яркая природа Ставропольского края и милой сердцу Александровской закалила молодого человека.

Она же, эта природа, придавала смелости там, где было чего бояться. Это случалось, когда он с местными ребятишками проникал в пещеры. Страх одолевал, когда блудили и приходилось искать выходы в огромных «кротовых норах», вырытых природой, а может и человеком, в предгорьях…

Когда кругом все удивительно, а на Ставрополье тем более, — это и есть детство. Только в этом возрасте встречаются чудеса, а забавы взрослых кажутся делом. У детей они тоже дело.

Незаметно детство подобралось к комсомольской юности.

Любимым предметом комсомольца Саши Козлова была история страны и ее полководцев. В те годы не существовало информационной паутины — Интернета, но была библиотека, в которую он записался сразу же, как научился читать. Он много чего вычитал о жизни и боевых делах, ставших историческими подвигами Меншикова, Суворова, Кутузова…

Эти 3 героя, жившие своими жизнями в душе подростка, в конце концов определили его судьбу: стать военным.

Об этом времени он скажет так:

«Да, моя юность связана с комсомолом. Я благодарен жизни, что она подарила мне хотя и тяжелую (рано лишился родителей), но почти сказочную юность, когда поощрялись живость и озорство, буйство фантазии и желание все делать своими руками.

Мы, тогдашние мальчишки, хорошо знали от воспитателей, что завтра — война, и были уверены: никто не сможет нас победить. А как мы романтично бредили военными профессиями! И в военное училище я был направлен по комсомольской путевке. Весной сорок первого года я стал офицером, а через месяц — бой…»

Он глубоко интересовался и восхищался героями Отечественной войны 1812 года. В то время его кумиром был Денис Давыдов, храбро сражавшийся в тылу французов, когда командовал партизанским отрядом. Судьба распорядилась так, что почти полтора столетия спустя, он будет командовать партизанским отрядом в тылу врага на той территории, где сражался его исторический любимец.

В школьные годы он брал уроки игры на мандолине. Участвовал в кружке художественной самодеятельности. Приходилось выступать на сцене, покоряя зрителя игрой на этом мелодичном струнном музыкальном инструменте. Еще он увлекался игрой в шахматы. Имея второй спортивный разряд по этой умственной игре, он не раз становился чемпионом района. Некоторое время работал в Александровском райкоме комсомола. В коллективах он всегда был свой.

После окончания школы Александр Козлов некоторое время трудился на разных работах: лесопилке, лесничестве, а также помогал родственникам по хозяйству. Он был свидетелем интересного времени — времени крутого замеса романтических надежд юношей и девушек начала 1930-х годов с трагическими годами конца десятилетия. Народом они названы — «ежовские репрессии».

Юный Саша Козлов знал от родственников и соседей о более ранних репрессивных годах против своих земляков-казаков.

Обратимся к архивным документам.