«Сатурн» почти не виден

— Каким же трусливым ничтожеством должен быть сын, не желающий видеть своего родного отца — заслуженного фронтовика, который ушел на войну, чтобы защищать свободу и честь своего сына!

— Поэтому и не хочу, — тихо, но твердо произнес Зилов.

— Значит, вы знаете, что в отличие от отца — защитника Родины — вы стали ее изменником, предателем, врагом, батраком у гитлеровских бандитов?

— Это вопрос очень сложный, — глядя Аксенову в лицо, ответил Зилов. — Как вы про немцев говорите, так же они говорят про вас. А ведь и они такие же люди, только у них свои задачи, а у вас — свои. А такие, как я, во всех случаях являются только мелкими исполнителями.

— Мелкий подлец вы, Зилов, а не исполнитель.

— Возможно, — индифферентно произнес Зилов, пожав плечами.

— Чем вы занимались до войны?

— Всякой всячиной. Главное, пожалуй, киномеханик. Сперва в осиповичском клубе, потом — на передвижке.

— Сколько зарабатывали?

— Ерунду. И это не имело никакого значения. На харчи хватало, — нагло улыбнулся Зилов.

— За идею, значит, работали?

— Просто очень любил кино.

— Какие же картины вам больше всего нравились?

— Приключения. И про войну.

— А как пришли немцы, вы решили ринуться в приключения сами?

— Не без того, — снова улыбнулся Зилов.

«Ну что же, — подумал Аксенов, — в изначале его поведение может быть и такое». Пришлось же ему иметь дело с одним пареньком, который сказал на допросе, что пошел в шпионы под впечатлением романа Уэллса «Человек-невидимка».

— Что вы можете рассказать о Докторе?

— Только то, что он подполковник и наш непосредственный начальник.

«Любопытно, зачем ему так повышать Фогеля в звании? — подумал Аксенов. — Вероятно, ему самому хочется казаться более значительным, чем на самом деле».

— Фамилия этого подполковника?

— Фогель.

— Давно он получил звание подполковника?

— Вероятно, давно, потому что он говорил мне как-то, что должен скоро получить полковника. Он даже намекал, будто это зависит от успеха моей работы здесь.

— Значит, подвели вы своего подполковника?

— Выходит, так.

— А врать вас учили тоже в шпионской школе?

— Я не вру, — твердо ответил Зилов, но на смуглых его щеках проступили багровые пятна.

— Что же, по-вашему, подполковник Фогель перед разговором с вашим напарником надевал, что ли, погоны старшего лейтенанта?

Лицо Зилова приняло презрительное выражение.

— Леонов — трус и сопляк, он ровно ничего не знает. Вы только слушайте его, он наболтает вам полный короб всякой чепухи.

— Значит, Фогель все-таки специально для него переодевался?

— Ему это не нужно делать. Он действительно ходит с погонами старшего лейтенанта, а на самом деле он подполковник. Лейтенантские погоны — это не больше как маскировка, — почти увлеченно пояснил Зилов.

— Может быть, может быть… Что вам обещано за вашу грязную работу?

— Для меня это не имело значения, как и моя довоенная зарплата.

— Значит, главное — идея? Тогда расскажите мне, какова эта ваша идея.

Зилов молчал.

— Ну за что вы боролись? Какая у вас цель? Ради чего вы пошли на такой риск?

— Да не думал я об этом и думать не хочу, — почти с возмущением сказал Зилов, смотря в сторону.

— Напрасно, — спокойно ответил Аксенов. — По законам военного времени мы вас как вражеского шпиона расстреляем. Что же вы подумаете в последнюю минуту своей жизни? Неужели у вас не мелькнет мысль: «За что погибаю?»

Зилов молчал, продолжая смотреть в сторону. Аксенов видел, как у него на правой щеке мелко-мелко подрагивал мускул.

— Наши люди умирают с возгласом: «За Родину!», «Смерть фашизму!» А вы что крикнете? «За Гитлера!»? За что? За что, Зилов?

Зилов поднял на Аксенова тяжелый взгляд.

— Я пошел на интересную работу, и я знал, на что шел, — медленно сказал он.

В это время Беспалов находился в кабинете комиссара госбезопасности Старкова, которому он только что доложил об операции, проведенной на Сорок втором километре.

— Сработано хорошо, — Старков помолчал. — Хотя тот железнодорожный милиционер действовал не идеально, все же ему нужно объявить благодарность. Проследите за этим. Какое впечатление производят задержанные?

— Все тот же сброд, — ответил Беспалов с такой интонацией, словно его огорчило, что приходится иметь дело со столь незначительной публикой.

— Нельзя ли и эту парочку подключить к игре с «Сатурном»? Посмотрите на них под этим углом зрения.

— Хорошо. Между прочим, любопытны их документы. В общем, они сделаны великолепно, и тем более странно, что в них допущена одна и такая грубая ошибка. Вот посмотрите… — Беспалов положил на стол две бумажки. — Это справки из госпиталя о прохождении ими лечения после ранения и о предоставлении им отпуска.

Старков бегло посмотрел справки, но ничего не заметил и вопросительно взглянул на Беспалова.

— Обратите внимание на номер госпиталя в угловом штампе и в круглой печати. Номера разные.

— Действительно… любопытно, — сказал Старков.