Сатори

На время поисков потерянных боеприпасов я отложил эксперименты с энергиями, но приступить к ним в ближайшее время так и не удалось. Отъехав буквально десяток километров от места моей стоянки, я услышал, что оптические системы машины подали сигнал, показав на горизонте столб черного дыма. Приблизив максимальное разрешение, я хорошо увидел, что горит что-то крупное, но что именно, было не видно за линией горизонта. Спустя некоторое время я оказался возле места крушения космического военного челнока. Нетрудно было свериться с картой и убедиться, что я давно уже нахожусь в зоне, где полеты невозможны. Появились закономерные вопросы, ответы, на которые я не нашел, по крайней мере, со стороны это было не узнать. От неожиданности и удивления я не сразу использовал способность «чувство жизни» и, к своему удивлению, обнаружил несколько отметок живых.

Военный транспортный бот оказался расколот, части его были раскиданы по прилегающей территории, а носовая основная часть была зарыта в мягкий грунт почти наполовину. Там-то и были видны отметки живых. Видно было, что обшивка уже успела немного остыть, но все равно температура вокруг еще была высока. Облачившись в свою живую броню, переместился телепортом во внутрь бота. Первое, что я увидел, это разрушения и сильную задымленность. Из груды тел пришлось извлекать четырех еще живых разумных. Спасли их только герметизация скафандров и, конечно, великая удача, но даже так повреждения, что я заметил, были очень серьезны, да и скафандры сигналили окружающим о критических повреждениях их подопечных. Нужно было срочно вытаскивать и оказывать первую медицинскую помощь. Тут это было невозможно, ибо стоит только снять герметизацию, как наступит почти мгновенная смерть от сильнейшего задымления, смеси ядовитых веществ и отсутствия кислорода. Повезло с аварийным люком, который после срабатывания пиропатронов вылетел наружу. Дальше уже нужно было действовать быстрее, пока жар не стал критичным. Скафандры могли выдержать такую температуру, но недолго. Телекинез помог быстро переместить пострадавших в безопасную зону, и возвращался я на корабль уже телепортом.

Пришлось срочно разворачивать мобильную полевую медицинскую лабораторию, не заботясь о том, что в ближайшее время большая часть оборудования выйдет из строя. Плевать, их у меня было несколько в инвентаре. Перенес пострадавших в операционную, уложив на стерильные кушетки.

Диагност скафандров выдал не самые оптимистичные данные. У трех человек, помимо переломов, обнаружились сильные сотрясения, не опасные для жизни, а у четвертого — черепно-мозговая травма. Он уже был почти трупом. То, что успел вовремя, я понял, когда скафандр одного из пострадавших просто погас, пришлось вскрывать его, жестко действуя адамантовым лезвием. Пока этого не произошло с остальными, отдал команду на извлечение остальным скафандрам. Нейросеть успела подключиться, скинув отметки изученных баз врача-спасателя. В критической ситуации он мог отдавать приказы, однако если два скафандра начали процесс разгерметизации, то четвертый не поддался. Повреждения организма внутри него при отключении поддерживающего его скафандра станут фатальными. Делать нечего, пришлось снимать свою броню и пробовать передачу энергии жизни. Других вариантов у меня не было. Медкапсула не проработает долго, а прерывать ее работу может быть еще опаснее! Да и скафандр может отключиться в любую секунду, не успею даже до орбиты добраться. Спустя пару минут после начала воздействия на организм пациентки, а то, что это женщина, я уже прекрасно видел, скафандр начал открываться. О том, что пострадавшая уже не при смерти, я понял из данных, полученных мною через нейросеть. Помогая себе телекинезом, контролируя все, чтобы не было лишних движений, я снял уже не нужный шлем. Видно было, что сильнейший удар даже в скафандре причинил много повреждений ее организму и даже проломил кусок затылочной кости. Не избежали повреждений и лицевые кости, превратив лицо девушки чуть ли не в кашу. Тут уже пригодились мне не только навыки врача, но и инструменты, имеющиеся тут в достатке, как и всевозможные препараты. Операция длилась час, но без телекинеза и способности передачи жизненной энергии сохранить ей жизнь я бы не смог. К концу операции большая часть оборудования просто отключилась, а следом и генератор встал. Остальными пациентами занимался уже при свете химических фонарей. С ними было проще. Выровнять и зарастить переломы и даже внутренние повреждения, видя их, было проще простого, особенно после предыдущей кропотливой работы. Как поведет себя поврежденный и восстановленный мозг, было непонятно, но в любом случае, оставались еще капсулы аграфов на моем корабле, где все мои огрехи они ликвидируют.